Наверное, это была звёздная ночь. Тоф никогда не видела звёзд. Она путешествовала по ночам, потому что ей так было комфортнее - если она кого-то встретит, то ему будет хотя бы плохо видно. То есть они будут в более равных условиях, чем днём. Путешествовал лучший маг земли по всему миру для того, чтобы научить людей магии металла и по возможности направить их в свою академию. Сейчас Тоф вернулась в Царство Земли, почти на родину, её родной город был совсем недалеко.

Слепой Бандит чувствовала, что ей нужно зайти и туда, попробовать поделиться своим изобретением, но всё её естество бунтовала против этого. Она не хотела быть так близко к своим родителям, которые хотели практически закрыть её в чулане под лестницей, или к своему старому мастеру, который её похищал. Коллеги из турнира уже давно были наслышаны о её таланте, ещё со Дня Чёрного Солнца, восемь лет назад. И Тоф оправдывала своё решение не идти туда именно этой мыслью - все кому надо, уже знают о её академии и учатся там. Поэтому Тоф более-менее спокойно шла мимо своего города.

Наверное, пейзаж вокруг был красивым. Тоф никогда не знала что такое "горизонт", самое близкое - это предел её сейсмического зрения. То что она ощущала вокруг, казалось ей смутно знакомым. Ещё больше лет назад, чем Вторжение, она бегала этим путём на «уроки» к гигантским крото-барсукам. Только Тоф не чувствовала знакомого предгорья и пещеры в нём. Вероятно, крото-барсуки сместили или закрыли её. Слепой Бандит прошла ещё немного в направлении пещеры, а потом остановилась. Потому что она помнила примерно по рассказам Сокки, мастера картоведения, что дальше городов нет, ей нужно сворачивать. Она начала двигаться прочь от знакомых мест, но вдруг она почувствовала топот множества ног. Секунду назад ничего не предвещало даже обычных шагов путешественника, как её, а сейчас они были почти везде вокруг и стремительно приближались к ней. Похоже было на засаду. Тоф думала, что только так она могла не "увидеть" чьего-то приближения. Свободно было только в той стороне, в которую она направлялась прежде. Тоф всегда была уверенной в себе. Она решила не убегать и заставить нападающих поразмыслить над смыслом каламбурной фразы «напасть на пасть», хоть ей и было немного неуютно от того что ей навязали место сражения. Серией ударов кулаками в небо Тоф создала череду высоких препятствий на пути наступающих, а потом сломала их все разом круговым движением ноги, полный круг через небо. Ей казалось, что это должно было остановить наступление с фронта, но шаги даже не заметили её препятствий, двигаясь так, будто их нет. У неё даже не было секундочки, чтобы заняться флангами. Тоф поднялась вверх на широком столбе земли, а потом резко опустилась, отправив земляную волну во все стороны, кроме одной, в которую она развернулась и побежала. И когда она тактически отступала, она поняла, что её тревожило на самом деле. Совсем не поле боя - кругом было полно земли и ничего не препятствовало её "зрению". Тревожно было то, что у шагов не было физической формы. Не было тел, которые создавали вибрации в земле. Тоф, кувыркнувшись, ударила руками по земле, запустив себя в воздух вместе с несколькими булыжниками. Она была в некотором отчаянии - только поэтому решилась покинуть землю. В воздухе она развернулась, растрощила свои снаряды и отправила в своих бестелесных преследователей сильно ускоренную земляную шрапнель. Никаких стонов не послышалось. Тоф уже летела обратно к земле, всё сильнее и сильнее паникуя. Она ещё никогда не встречала противника, который был бы ей не по зубам, а этого она даже распознать не могла.

Впрочем, величайший маг земли так и не достиг своей естественной среды обитания, её подхватил очень сильный ветер, и она почувствовала, что улетела в кроны деревьев. Она то падала, то находила опору в виде ветки, то её сбивало другой веткой, и она падала дальше. Достигнув, наконец, земли... точнее грязи под небольшим слоем воды, она сразу же вскочила, игнорируя сотню ссадин и синяков, и сильно топнула, распуская сейсмическую волну. Не смотря на то, что это была грязь, "вид" был вполне чёткий, лучше, чем через песок. И она не увидела вокруг ни одной живой души. Было много больших и маленьких деревьев, но даже насекомых не ползало по той земле, что не была покрыта водой. Тоф не могла чувствовать через деревья и воду, поэтому решила, что все обитатели болота были там. Десятки ног тоже больше не приближались к ней. Всё было тихо и спокойно. Чему Слепой Бандит, конечно, не верила. Она в свои двадцать лет уже многое повидала. Не буквально, правда. Но она знала, что угроза умеет таиться.

Недолго поразмышляв, Тоф вышла на островок земли подальше от любых деревьев и создала себе земляную палатку, щедро украсив её грязью. Она считала, что нужно переждать некоторое время. Если её потеряли преследователи, пускай они потеряют её окончательно. А потом она продолжит свой путь. Её рабочей версией было то, что она случайно зашла на территорию каких-то очень злых духов и были шансы, что они уже выгнали её со своей территории тем особо сильным ветром.

Крики, ссоры, истерики, необоснованные претензии - все словно из прошлой жизни, от которой Рина так отчаянно бежала, иногда настигало ее в виде телефонного звонка матери, которая все еще надеялась на то, что дочь образумится и вернётся. Как говорила мать, девушке нечего ловить в этой самой Москве, она ничего не добьётся, только опозорит их семью. Рина молчала. Нет, не так. Она просто откинула телефон, уткнулась в подушку лицом, и пыталась поспать ещё немного, прежде чем надо будет собираться на работу, которая, вопреки надеждам матери, у Громовой все же была, да ещё и нравилась. Голос родительницы доносился из трубки редкими звуками, и Рина точно была уверена, что та ещё говорит, обвиняет, просит вернуться, срываясь на оскорбления. Спустя пару минут, Громова все же рискнула поднести телефон к уху, все ещё не отлипая от подушки. - Мам, прости, мне пора, - пробубнила девушка и сбросила звонок. Где-то на кухне что-то загремело, и Рине пришлось смириться с суровой действительностью, навалившейся на неё очередным утром.

Несколько месяцев назад, выпускница юридического факультета Рина Громова, собрав свои немногочисленные вещи - они поместились в одну спортивную сумку - покинула родной город Екатеринбург, «забыв» уведомить об этом родную мать. Ее настрой не сбил даже рейс, отложенный на пять часов, которые ей пришлось провести в аэропорту Кольцово, ёжась на не самых удобных стульях. Она летела впервые, испытывая неописуемый восторг как от большого самолета, так и от самого полёта. Рина жалела о том, что подобное случилось впервые за всю ее жизнь, и втайне винила мать за упущенные ощущения. О жилье Громова позаботилась заранее, найдя себе комнату через интернет, договорившись с квартирной хозяйкой, сдающей эту самую комнату, и Рине лишь оставалось надеяться, что ее не обманут, ведь часть денег она уже внесла, так сказать, залог того, что она точно займёт выбранную комнату. Да, это не было пределом мечтаний Громовой, но на первое время вполне хватило, пока она только устраивается в большом городе.

На кухне соседка по квартире, занимающая другую, большую по размеру, комнату, жарила что-то на прогорклом масле и гремела так, словно собиралась создать оркестр, играющий на железных кастрюлях вместо барабанов. Она уже несколько месяцев была лучшим будильником для Громовой, которая пыталась как можно быстрее покинуть место своего обитания, прежде чем начнётся настоящий треш. Соседка была с причудами, в чем Рина убедилась ещё в первые выходные, решив остаться дома. Поспать ей тогда, конечно, не дали. Как и принять душ, нормально поесть, выпить кофе, остаться в одиночестве в своей комнате. Соседка то и дело стучалась в дверь, чтобы задать очередной глупый вопрос, напроситься «в гости», загрузить Рину не нужной информацией о себе и своей жизни. Громова так и не поняла, на что живет эта барышня, которая, кажется, постоянно сидит дома, не имеет работы, и жалуется на своё существование, мечтая о большой квартире, но ничего для этого не делая. Благодаря чудо-соседке, Рина стала больше гулять, проводя выходные вне дома. К счастью, когда Громова приползала с работы, соседка уже спала. Кажется.

Работу Рина получила совершенно случайно, потратив несколько недель не бессмысленные поиски и череду собеседований. Имея за плечами высшее образование и некоторый опыт в делопроизводстве, девушка всякий раз получала отказ. - Ой, вы обязательно захотите замуж, потом декрет... - Рина ничего подобного не планировала, однако ее мало кто слушал. Люди были уверены в своей правоте, в том, что молодая девушка захочет завести семью, вот только Громова хотела работать, а не ходить по свиданиям и, тем более, нянчиться с карапузами. Работа, подвернувшаяся совершенно случайно, стала для Рины лучиком света. Она, конечно, сначала сомневалась в том, что справится с работой в МВД, но позже втянулась, разобрав все бумаги вверенного ей отдела, приведя дела в порядок, и весьма задалбывая своих коллег, которые к бумажкам относились совсем небрежно и безответственно. Не то, что бы это был предел мечтаний, но платили хорошо, да и дело своё Рина знала.

По началу она не лезла, куда не надо, наводила порядок, иногда нависая то над одним мужчиной, то над другим, требуя отчеты, заявления, докладные и прочее. Позже стала вчитываться в документы, порой задавала вопросы. Парни из отдела - любители похвастаться своими достижениями, постепенно делились с Громовой информацией по делам, а Рина, не будучи дурой, записывала что-то в свой блокнот. Лезть с предложениями и поправками Рина начала после того, как ей - вот уж чудо - присвоили звание. Она почувствовала себя частью команды, хотя все так же занималась только документацией. Зато теперь она вдумчиво читала дела, находила мелочи, незамеченные мужчинами, и даже, возможно, помогла коллегам, о чем те, скорее всего, умолчат, чтобы не отдавать все лавры какой-то девчонке. В общем, работу свою Громова полюбила, каждый раз шла туда с радостью и предвкушением чего-то нового.

В этот раз ее ждало появление нового сотрудника. Девушки. Громова сразу заметила, что принимали ее несколько иначе, чем саму Рину. Обижаться Громова не стала, привычно заняла своё место и занялась бумагами, изредка отрывая от них взгляд, чтобы взглянуть на новенькую. Что-то в ней напрягало Рину. Знаете, вот бывает такое: смотришь на человека, и возникает неприятное чувство. Это было то самое чувство, что испытывала Громова, глядя на Марину, кажется. Да, новенькую, кстати, не представили Рине, и имя ее девушка узнала только из разговоров мужчин. Марина же, пользуясь уделяемым ей вниманием, что-то спрашивала у новоиспеченных коллег, а потом, отойдя к окну, доставала телефон и что-то писала. И нет бы опытным операм заметить все это, но они больше были увлечены очарованием красотки, нежели ее странностями.

Рина не упустила из внимания странное поведение Марины, пару раз даже намеренно проследила за ней, но доказательств чего-либо так и не нашла. - Марк, - она остановила Соколовского в коридоре, пока новенькая обхаживала очередного опера, - с ней что-то не так, - Громова надеялась, что мужчина поверит ей и обратит внимание на Марину, проверит ее. Марина, словно почувствовав, выглянула в коридор, и что-то радостно защебетала, увидев Соколовского. Рине ничего не оставалось, как вернуться в кабинет, не добившись никаких результатов.

- Ирина? - Новенькая появилась около стола Громовой, заставив ту вздрогнуть. - Рина, - привычно поправила Громова, вопросительно приподняв брови. - Я могу посмотреть документы по делу Тихомирова? - Она так невинно улыбалась, что Рина чуть было не купилась. Помедлив, она все-таки отдала новенькой бумаги, кое-что оставив у себя на столе. Незаметно, конечно. Громова ответно-притворно улыбнулась Марине. Громова видела, как новенькая хищно вцепилась в папку; видела и то, как девушка что-то сняла на телефон. В этот раз Рина поступила умнее, решив проследить за новой сотрудницей, чтобы уже с доказательствами прийти к Соколовскому. Тем временем, дело начало продвигаться, вот только оперативники постоянно «опаздывали», возвращаясь в отдел ни с чем.