- Леннарт родился у потомственной колдуньи Клариссы Блэквуд и колдуна Френсиса Колдуэлла: их брак был обычным расчетом, предусмотрительным слиянием двух влиятельных семей колдунов Портленда, однако это не помешало им полюбить друг друга и скрепить свой союз не только бумагой, но и сильными чувствами. Беременность была не из легких, а при родах женщина чуть было не потеряла ребенка из-за пуповины, которая обвила шею младенца. Поскольку рожала Блэквуд дома, то только магическое влияние сестер из ковена спасло ее и ребенка от трагической смерти. Френсис был безумно счастлив, ну еще бы: первенец и сын, разве могло что-то сделать его еще более счастливым? Мужчина не отходил надолго от жены и ребенка, практически полностью доверив все дела по ковену своему брату.
- В то время борьба между сверхъестественными существами была заметной, кровопролитной, особенно между домами вампиров, которые все никак не уставали делить территорию Портленда вдоль и поперек. Ковен был вовлечен в эту заварушку непосредственно так, как Колдуэллы оказывали  поддержку Фредерику – главе дома Эрондейл. Ситуация накалялась и требовала прямого вмешательства Френсиса, как самого сильного колдуна в ковене, но эта вылазка оказалась для мужчины фатальной – от тяжелых ран погиб тем же вечером. Мать Леннарта сильно горевала по мужу, а жажду мести голос разума, наличие сына и уговоры брата Френсиса – Ричарда, не могли заглушить ни на минуту. Кларисса винила Фредерика в смерти своего мужа, в бездеятельности его в защите колдуна, женщина с легкостью пошла на сделку с Нарциссой по свержению действующего «короля» Эрондейл. Переворот прошел практически гладко, одобренная кандидатура новой главы дома Советом нашла поддержку в рядах вампиров, но сторонники бывшего главы не оставили данное деяние безнаказанным: итак ослабший ковен ведьм перебили по одному под покровом ночи, уцелеть удалось лишь юному Леннарту, спасти которого удалось Циссе. Мальчик тайно был передан верным из числа людей на воспитание, где он ни в чем не нуждался, был окутан любовью и заботой не меньше родных детей семейной пары.

Леннарт старался не думать о своей жизни, размеренно разделяя ее на «до» и «после». Все, что было до Нарциссы, постепенно стиралось из его памяти и сходило на нет. Своих настоящих родителей он не помнил, а приемные были добры лишь потому, что Эрондейл угрожала оторвать им головы, если только волосок упадет с моей детской головки. Объяснить ее привязанность к Колдуэллу не представлялось возможным, со стороны это выглядело, как добротой душевной, но есть ли она вообще у вампиршы, да и зачем ей такие муки совести? С другой стороны Цисса объясняла свои поступки долгом, своими личными привязанностями и амбициями или не объясняла вообще, ибо Лен задавал не так уж много вопросов, оставляя огромную долю пищи для размышлений пылиться за семью замками.
После ее же он обрел новую цель и, попробовав особенный вкус жизни колдуна, он уже никогда не хотел возвращаться к прошлому и ворошить свои собственные истоки, не время было и не место. Эрондейл забрала его к себе, окружила комфортом и заботой, насколько вообще позволяло ее черное сердце. При взгляде на нее не скажешь, что у нее доброе и отзывчивое сердце. Однако за своих она готова порвать любого. – И как мне только удалось стать одним из ее любимчиков, я даже и не знаю…
Леннарт не кривил душой, ему было невдомек, зачем эта женщина содержала его всю сознательную жизнь, платила за его недешевое образования и всячески пыталась уберечь от опасностей, которые подстерегали юного колдуна на каждом шагу. Но детство закончилось там, в туманном Лондоне, в Портленде было все слишком серьезно. Цисса была суровой главой дома вампиров, где на Лена смотрели не иначе, чем на кусок мяса и целых пять литров крови. Приказ не трогать человека, ему льстил особо, но постоять за себя Колдуэлл мог, еще как. Простое заклинание на латыни – и его рука вспыхнула мягким синим пламенем, вполне себе безобидным для него – глаза немного потемнели от осознания того, какого эффекта он добился одним небольшим фокусом. – Ваша госпожа умна и благородна, не думаю, что она хранила меня двадцать лет только для того, чтобы мелкая сошка из вас прокусила мою нежную шейку и опустошила до дна, советую каждому знать свое место. – Леннарт прекрасно манипулировал своим голосом и не отводил от потенциальной своры врагов взгляд, несколько глупых вампиров попытались напасть на нее, оповещая намерение тихим рычанием, но тут же были отброшены телекинезом до ближайшей стены, которая от удара содрогнулась. Нарцисса наблюдала за происходящим молча, со свойственным ей величеством, позволяя мальчика самому постоять за себя и показать ее подданным, с кем они имеют дело. И пускай ему не хватало опыта, но ума и сил было предостаточно. – Надеюсь, теперь до вас дошло обстоятельнее, кто я и на что способен. – Показуха возымела должный эффект и даже, если вампиры не одобряли присутствие человека в Доме, если только он не часть десертного стола, то идти против слова хозяйки и самого Леннарта попросту не решались.
- Знаю, я знаю. – Он примирительно поднял руки и с улыбкой взглянул на вампиршу. – Я перегнул, но ты ведь не думала, что человек приведет их в восторг, даже такой ублюдок, как я. – Его губы тронула улыбка, он обвел комнату, которая должна была стать его собственной придирчивым взглядом. – Эта будет моя? – Лен осмотрел небольшую комнату в сдержанном викторианском стиле и улыбнулся еще шире. – Немного холостяцкого лоска и ритуальных побрякушек  - тогда можно будет с уверенностью сказать, что это жилище меня достойно. – Парень подошел к окну и взглянул наружу: у большинства приближенных вампиров в Доме были свои амулеты против солнечного света, сие заклинание Колдуэлл и сам знал неплохо, поэтому подкупить некоторых вампиров возможностью ходить под дневным светом не казалось ему такой уж большой платой за свою личную неуязвимость.
***
Прошло всего каких-то полгода, которые для вампира по существу были абсолютно неощутимы, с его присутствием в доме вампиры смирились, не обошлось без репрессий, и своего рода поощрительной системы кнута и пряника. Цисса жестоко наказывала и пресекала абсолютно любые слухи о том, что мальчишка ни что иное, как ее личная кормушка, однако многие уже сознали и прочувствовали на себе его способности и незаурядный ум, который приходился кстати в нескольких заварушках. Леннарт какое-то время был самой значимой местной знаменитостью, принимал участие в обсуждениях и советах, но в открытый бой его Нарцисса не пускала. В тот день очередная вылазка на осмотр территории закончилась двумя смертями вампиров нашего дома. – Моя королева, когда же вы примите меры. Наши люди гибнут как мухи, пока мы бездействуем и пытаемся договорить мирно. – Леннарт стоял позади ее импровизированного трона и вслушивался в каждое слово этого вампира, имя которое ему было совершенно неизвестным. Он чувствовал, что он прав и готов был даже вставить свое слово, но один из старших вампиров прервал его всяческую попытку. – Я предлагаю выслать разведывательный отряд, Королева, и проверить окрестности, эти смерти не должны остаться не отомщенными. – Молчание Циссы немного затягивалось поэтому Леннарт рискнул вставить все же свою ремарку. – Отличная идея, просто замечательная.  – Колдун сложил молитвенно руки и уставился на двух вампиров перед собой. – Я пойду вместе с группой и окажу магическое прикрытие, возможно, в этот раз нам удастся обойтись без жертв. – Мало кто в городе знал, что кто такой Колдуэлл и на чьей он стороне, использовать свои способности ради общего дела казалось ему отличной перспективой. На полпути из зала кто-то догнал его и сильно прижал к стене, стальной хваткой сжав горло. В его глаза смотрела пара глаз Нарциссы, потемневшие от злости, выпущенные клыки – если бы он никогда не видел ее такой, то, возможно, мог бы испугаться, но в тот момент даже инстинкт самосохранения не сыграл с ее тихим и шипящим «нет».
- Хорошо, спокойно, я тебя понял. – Попытка остудить пыл решительной дамочки затмила его разум, но жажда отправиться на новое дело была слишком велика. – Я сделаю, как ты хочешь. – Лен был убедительным и практически не врал в тот момент, но на утро он сделал все так, как хотел: отправился вместе с разведывательной группой, которая даже сама не подозревала о наличии невидимого ангела-хранителя. – Нарцисса придет в бешенство. – Что правда, то правда, но он решил, что потом подумает об этом. – Когда-нибудь, однажды…

Она сидела в просторной комнате с прекрасным видом на сад. Деревья уже коснулись желтые краски осенние, самую малость, но этого было достаточно, чтобы изменить природу до неузнаваемости. Холодный сентябрьский воздух, словно юный сорванец, врывался в комнату, вороша копу бумаг на столе.  На экране ноутбука мелькало письмо, в котором речь шла о встречи со старым другом.
В воздухе висели все предметы, что полностью состояли из металла – поднос с фруктами, серебряные коробочки с украшениями, пара тяжелых канделябров, картинные рамки из бронзы. Все они размеренно покачивались, будто бы от дуновения ветра, который то и дело пробирался в распахнутые окна. Лорин нравилось это незатейливое упражнение, которому много десятилетий назад ее обучила наставница.
«Как неумолимо летит время».
В дверь постучали, как и положено ровно три раза. Ведьма невольно вздрогнула, несмотря на то, что ожидала этого звука вот уже около получаса. Он вырвал ее из приятной неги воспоминаний. Осторожно опустив все предметы на свои места, верховная ведьма ковена направилась в сторону входной двери. Такого гостя стоило встречать лично. Его мощь и силу она почувствовала, лишь рука коснулась дверной ручки.
- Алистер, - на губах женщины засеяла теплая улыбка. Она искренне была рада видеть друга, наставника и в какой-то мере ближайшего родственника, воочию, а не слушать его электронный голос в трубке телефона или видеть его мерцающее изображение на экране компьютера, в одной из современных программ связи, - Не стой на пороге. Скорей же проходи. Иначе местные журналисты тут же припишут тебе очередной роман с незнакомой красоткой.
Ее звонкий смех, легким эхом прокатился по пустынному холлу, в котором все еще стояло несколько чемоданов. Лорин, продолжая тепло улыбаться, увлекала гостя за собой в просторную комнату с выходом на террасу, которую облюбовала под свой кабинет, стоило ее ноге переступить порог этого дома. Она заняла одно из кресел возле небольшого плетеного столика, на котором уже стояли две чайные чашки из китайского фарфора, сахарница, молочник и, конечно же, сам чайник, все, что необходимо для приятного чаепития за не менее приятной беседой.
- Что может случиться в Англии? – ведьма закинула одну ногу на другую, покручивая в руках чашку с ароматным чаем, - Все самое интересное последнее время, происходит, как раз здесь, в Новом Свете, - опустив чашку на столик, сделав лишь пару глотков, Лорин вернула голосу серьезные нотки и внимательно посмотрела на своего собеседника, - Думаю для полноты картины, стоит слегка углубиться в историю. Пару лет назад Нарцисса Эрондейл, глава одного из правящих вампирских домов, обратилась ко мне с просьбой взять в ученики весьма талантливого мага. Так уж вышло, что наш ковен считался ее должником и отказать, по сути, мы ей не могли. К тому же это был неплохой шанс заручиться личными ушами и глазами в доме вампиров. Маг и, правда оказался весьма талантливым и в нем даже раскрылся весьма редкий дар, но пока не в этом суть. За время обучения он очень сблизился с моей крестницей, Марго, внучкой Анабель, ты видел ее, когда она была совсем крошкой. И эта связь переросла в настолько крепкую дружбу, что когда этот самый маг решил вернуться под крышу вампирского дома, моя своенравная дочь последовала за ним, - Лорин недовольно фыркнула, - Наследница древнейшего ковена разгуливает где-то по улицам Портленда и упорно не хочет выходить на связь. Уму непостижимо.
В глазах верховной проскользнули искорки негодования. Если бы Марго находилась сейчас где-нибудь по близости, ей бы явно не поздоровилось.

-Охотники… Подразделяются…. На… - я выдержу, я смогу, я сильная. Задержи дыхание Джесс. А теперь глубокий вдох носом и выдох… Вдох…И выдох… Мои влажные от пота руки, судорожно вцепившиеся в розовую керамическую раковину, заскользили по гладкой поверхности, от чего я едва не потеряла равновесие. Слабость, предательски расползавшаяся по всему телу, убивала всякое желание к сопротивлению дикой панике, накрывшей меня с головой пять минут назад. Нет, так просто я не сдамся, - Подразделяются на венаторов… Чистильщиков… Химиков… Библиотекарей…Боевые группы…Аналитические группы… - на глаза как будто опустилась едва различимая вуаль, сделавшая все предметы вокруг слегка расплывчатыми, не принадлежащими реальному миру. Я почти плыла в этом эфире, только чудом умудряясь сохранять вертикальное положение в пространстве. Ты сможешь. Вялый хлопок собственной ладонью по щеке, и я вновь бездумно пялюсь в свое собственное отражение, пытаясь взять себя в руки и начать дыхательное упражнение. Глубокий вдох носом. Несколько секунд. Выдох носом. Я дышу. Все в порядке. Я дышу, - Венаторы… Чистильщики… Библиотекари…Боевые группы… Аналитические группы… - контролируй дыхание, девочка. Всё хорошо. Ты в безопасности, - Венаторы. Чистильщики. Библиотекари. Боевые группы. Аналитические группы, - его здесь нет. Нет. Тебе просто послышалось. Это последствия посттравматического синдрома.
Проходит не меньше двадцати минут прежде, чем я становлюсь самой собой, и меня накрывает горький гнев. Три года, три чертовых года я боролась за себя, за свою жизнь, за свой рассудок, исправно посещала психотерапевта, пила хренову тучу таблеток, училась справляться с паническими атаками самостоятельно, прочитала сотни книг, и всё разрушилось в один момент, как карточный домик, от одного-единственного имени. По щекам двумя отчетливыми черными от туши дорожками проскользили слезы, а с губ сорвался трусливый тоненький писк, в котором едва можно было узнать мой голос. Я так не могу, я так больше не смогу, я лучше убью себя, но не смогу так больше жить ни секунды. Рыдания взахлеб, пока сквозь пелену слез холодные скрюченные пальцы ищут на полочках ненавистные оранжевые пластиковые пузырьки, наполненные белыми капсулами. Я самостоятельно отказалась от приема транквилизаторов несколько месяцев назад, так как мне надоело чувствовать себя овощем, едва соображающим зачем и для чего он живет, но сейчас мое собственное тело буквально прижало меня к стенке, заставляя выбирать между относительно здравым и заторможенным рассудком и полной неадекватностью. На ладонь ложатся несколько белых таблеток. Нет, нет, я столько боролась за то, чтобы жить спокойно без них, я не могу так просто сдаться снова…
Джессика…
Я снова отчетливо слышу это имя, прозвучавшее из уст соседа, который мог знать меня только как Джейн Смит. Отголосок имени, которое осталось для меня далеко в прошлом, как будто принадлежащее кому-то давно умершему, буквально парализовал меня на месте настолько, что я даже забыла проверить закрыла ли за собой дверь на все замки. В следующее мгновение я уже стояла в ванной перед зеркалом, покачиваясь словно сомнамбула, белая как простыня от накрывшей меня панической атаки. Он не мог меня найти. Нет. Никто не может. Горло капканом сжала судорога, заглушившая рыдания, каменной тяжестью застывшие в груди. Слишком больно. Онемевшей рукой машинально растираю район солнечного сплетения, как будто это может помощь разогнать нечеловеческий ужас по жилам и хоть как-то облегчить страдания, распределив их равномерно по телу.
Это нереально. Он нереален. Джессика Саммерс давно мертва и лежит на дне залива. Я Джейн Смит. Джейн Смит, - Венаторы. Чистильщики. Библиотекари. Боевые группы. Аналитические группы… - спустя минуты голос становится все тверже и тверже, а дыхание глубоким и ровным. Таблетки выскальзывают из разжатого кулака и с шорохом рассыпаются по поверхности раковины. Слабость нехотя отступает, возвращая мозгу бразды правления над измученным телом. Вот и всё. Я равнодушно смотрю как белая оболочка таблеток размокает под каплями воды из подтекающего крана. Это больше никогда не повторится. Никогда. Но оранжевый пузырек, минуя мусорную корзину, вновь прячется за всевозможными бутылочками на полках, ожидая своего часа.
Это был один из самых сильных приступов за последний год и я не могла оставить его без внимания. Если вы думаете, что это означает, будто я вернулась к пилюлям и зачастила к мозгоправу, вы жестоко ошибаетесь.  Я просто разработала новый план защиты от возможной опасности, о котором думала уже очень давно и откладывала на черный день. Так вот, подобный день настал и дело вовсе не в моей паранойе. Лучше перестраховаться, чем… Неважно. В прошлом я была охотницей на нечисть, и довольно неплохой, но сейчас для охотников я очень лакомая приманка, которая, кстати, уже года три как должна быть мертва. Стоит ли говорить, что я никогда и ни за что к ним не вернусь. А вот к примкнуть к одному из объектов своей охоты было бы вполне разумно. Он может искать меня среди людей, но вот среди вампиров или оборотней вряд ли.
Досконально изучив местные мистические сообщества, я остановила свой выбор на Южной стае. Большое количество сородичей, закрытая община, женщина-альфа – всё это меня более чем устраивало. Джейн Смит новообращенный оборотень, омега. Кому придет в голову искать меня там? Никому. К тому же сила волка станет еще одним кирпичиком в фундамент защиты от моего собственного прошлого. Может быть, там у меня начнется новая жизнь. Всё будет по-другому. Ради этого я готова служить их альфе, забыв о том, что когда-то принадлежала миру людей.
Связаться с Катриной Блэквуд оказалось довольно просто через мою доверенную ведьму, что частенько делала мне всевозможные защитные амулеты. Встреча была назначена на вечер в баре, расположенном на окраине Портленда. Хотя оделась я буквально за несколько минут, процесс выхода из дома затянулся из-за чересчур обострившихся фобий и, пока я не проверила сохранность всех защитных амулетов, секретных ниток на дверях и не убедилась, что все замки крепко заперты, то не смогла сдвинуться с места. Взглянув на часы, я нервно провела рукой по медальону на шее, машинально скользнув взглядом по тусклым камням. Чисто. Никакой магии. Зато теперь я просто катастрофически опаздываю. Торопливо намотав серый шарф на шею, я галопом ринулась к старому лифу, судорожно нажимая на разболтавшуюся металлическую кнопку. Мне везет, на улице я сразу же ловлю такси и тоскливо подсчитываю, во сколько же мне обойдется поездка в такую дыру. Неважно. Всё неважно. Кроме того, что пока что я в здравом уме и впереди маячит вполне радужная перспектива раз и навсегда покончить с прошлой жизнью.
Она уже ждала меня. Почему-то у меня даже не возникло сомнений, что роковая брюнетка, скучающая у барной стойки, и есть та самая Катрина Блэквуд. Я опоздала. Черт. Не лучшее начало для знакомства с будущей альфой. Торопливо пригладив взъерошенные смоляные волосы, я устремляюсь к барной стойке, пытаясь принять наиболее приветливый вид, насколько это вообще возможно с опухшим лицом и синими кругами под глазами. К тому же, приветливость это то, к чему я в принципе неспособна.
-Привет, я Джейн, - охрипший от многочасовой истерики голос стал последним мазком к образу непроспавшейся алкоголички, коей, собственно говоря, я и являлась. Интересно, она сразу меня пошлет или все-таки даст шанс и все равно пошлет?

Централ-Сити… Он ненавидел этот город каждой частичкой своей черной воровской души, и этими же частями собирал любовь к городу, который только он мог грабить, превращать жизни простых людей в ничего не значащую пыль. Этот город сделал его таким, каким он в конечном итоге стал, он поломал слишком много судеб, и, пожалуй, Леонард был благодарен попытке разрушить его ко всем чертям. Снарту казалось, что если разбить это место вдребезги, то не будет больше того камня, что тяготил его душу, напоминал о детстве и нелегкой жизни в семье Снарт, где дети каждый день начинали новую борьбу за свое безоблачное будущее. В конечном счете не вышло счастья, не было радости, он пошел по кривой дорожке, утянув за собой свою сестренку, а ведь у нее были все шансы на другую жизнь. – Я старался сделать все для этого, чтоб ты ни в чем не нуждалась, но я подвел тебя, сестренка. Братец Ленни все снова испортил.
Он криво усмехнулся в ответ на свои мысли, его взгляд упал на крио-пушку, которая спокойно покоилась на столе. Они совершили несколько удачных ограблений, которые никто не остановил – видать Флэш был занят чем-то поважнее, чем спасение ювелирных магазинов и банков от сворки негодяев, в конце концов, их перемирие все еще имело свою силу, и нарушать его Холод был не намерен. Предательство себе во благо было горькой ложкой правды во всей это идиллии: он вор и негодяй, и ничто не сможет изменить этого, но раскрывать личность Флэша или брать на себя ответственность за невинные жизни Леонард не собирался. Все его набеги были спланированы до каждой мелочи, вплоть до чужого взгляда или вздоха – в этом был весь он, человек полюбивших стратегию, дисциплину и жесткое планирование, холодный и расчетливый ум. Ведь не зря он носил свое прозвище, ведь так? Разве кто-то другой мог бы остудить бурный нрав Рори и не дать ему подпалить парочку невинных зевак ради своего собственного удовольствия или же заставить сестренку действовать строго по плану, не позволяя ей мелкие шалости. А ведь с девушками все намного труднее, когда еще единственная девушка в команде его взбалмошная младшая сестра. – Ты не дал котику поиграть со своей мышкой, Ленни. – Лиза надула губы и очень обиженно посмотрела на брата. – В чем же удовольствие тогда, если я не могу с ним поиграть. – Хочется выйти из себя и напомнить ей, что стояло на кону, потрясти деньгами перед носом, но это же Снарт – она такая же, как и он, с одной лишь разницей: с годами в этом бизнесе он стал немного умнее, да и утратил свой запал к игре, жажду приносить страдания и боль. Теперь это только бизнес и ничего более.
Добыча была славная, поделенная на равные доли в полном эквиваленте. Снарт решил, что пока не собирается светиться, о чем и поведал своим подельникам, предлагая на какое-то время залечь на дно. Мик сразу же согласился, возвещая о том, что собирается в маленькое путешествие, не собираясь прощаться, пироман просто пожал руку своему другу и его сестре, отпустил пару сальных шуточек и исчез из виду.
- Ну же, большой братик, расскажи мне, что это такое за дело, на которое ты собрался пойти без Мика? – Сестра выглядела возбужденной и не собиралась так просто оставить брата в покое, Лиза непременно должна была докопаться до сути раздражительного вида Ленна. А что он мог ей сказать? Город в руине, столько мест для наживы, а меня почему-то волнует, что там с этим красным. Не видно его нигде, не случилось ли чего… Ответов для сестры, по крайне мере, внятных и доходчивых у него не было потому, что он, черт возьми, сам не понимал, почему волнуется за этого мальчишку, который без своего костюма ну совсем не походил на борца за справедливость и права невинных и слабых. – Посмотри на Централ-Сити, милый. Мы можем взять все, что нам захочется, в такой панике никто и не кинется на наш след. – Снарт неприятно поморщился, понимая, что его сестра права, но награбленного уже было вдоволь, ввязываться в новое дело абсолютно не было никакой нужды, но разговор с Лизой порядком ему поднадоел. Скучающее выражение его лица сменилось на более жесткое, он нахмурился и подошел к младшей Снарт.
- Если я говорю, что достаточно, это значит – достаточно. Нам не нужны лишние проблемы и внимание, Лиза. Мы взяли, что хотели, ты должна довольствоваться и этим. Прошвырнись по уцелевшим магазинам и прикупи себе барахла, которое ты так любишь, но не пытайся лезть в мои дела и в мою душу… бесполезно это. – Он попытался улыбнуться и даже мягко поцеловал ее в нос, а после схватил парку и пушку. – Не жди меня вечером, развлекайся. – Леонард ушел, стараясь не смотреть на сестру, которая сжимала губы в недовольстве и непонимании того, что происходит с братом. Да и если бы он сам знал, ответ крылся где-то рядом, но пока нащупать его на поверхности не представлялось возможным.
Ноги несли его по улице, он бросал взгляды по сторонам, примерно прикидывая сколько вреда нанесла воронка, которая появилась рядом со Стар-лабс меньше недели назад, все перевернула в городе, не оставила равнодушным никого, а ведь многие сразу стали винить в случившемся лабораторию, Флэша и его команду, немало мирных жителей погибло. Снарту не было до этого совершенно никакого дела, в нем самом ничего не дрогнуло даже тогда, когда он предавал Барри, но сейчас почему-то пацана было жалко, думать даже не хотелось, какого ему сейчас. Чертовы мысли испарились буквально из голову, когда он остановился перед некогда любимым баром и скептически осмотрел это место, склонив голову на бок. – Да уж, тебя ничто не пощадило: ни время, ни люди. – Снарт тяжело вздохнул и прикинул, найдется ли внутри бутылочка виски, которая не пострадала в сингулярности и спешке от рук или ног любопытных зевак, которые уже успели разграбить это место. Ступал внутрь он осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, ему не нужны были неприятности или незваные гости, просто какой-то извращенный интерес и шестое чувство несли его в эту лачугу, он чувствовал себя здесь комфортно. Да что там душой кривить, он любил это место, и видеть его таким разбитым было неприятно. Разбитые бутылки и доски под ногами, кучи мусора, однако внутри все отдавало тусклым светом, шорохи подсказывали, что там кто-то есть. Благоразумнее было бы уйти, но когда это Капитан Холод был благоразумным? Он вошел внутрь и увидел то, чего абсолютно никак не ожидал увидеть: Флэш, нет, Барри Аллен в своей обычной одежде медленно (если такое слово вообще могло быть применимо к нему) и уверенно прибирался, чинил мебель и расставлял все по своим местам так, словно это место принадлежало ему самому. Леонард привалился к дверному косяку и какое-то время заморожено и не скрывая своего интереса, рассматривал его, неверие отражалось на его лице, но на губах играла какая-то своя хитрая ухмылочка, такая, что предназначалась, пожалуй, только Барри, ему одному. – Не знал, что супергероям еще доплачивают и за социальный труд. Да и что ты возьмешься за это гнилое место в первую очередь, - он неопределенно махнул рукой в воздухе и усмехнулся, - удивляешь меня, пацан, а я уж было подумал, что с тобой утратил эту способность. – Снарт застал его врасплох, выражение страха на симпатичном личике, пусть и на мгновение забавляло, хотелось узнать, что же будет дальше, поэтому Холод бесцеремонно прошел внутрь и сел за один из восстановленных столов, осмотрелся и вернул взгляд собеседнику. – А где же твои друзья, Флэш, группа поддержки, разве вы не вместе должны устранять плоды ваших непосильных трудов? – Он насмехался откровенно, абсолютно неприкрыто глядя ему в лицо, в котором кроме растерянности и усталости не было ничего. – Молчишь, видимо соскучился и никак не отойдешь от шока, ну ничего страшного, оторвись от геройских дел и посиди со мной, поговорим? – Снарт расстегнул парку и откинулся на спинку, все еще улыбаясь уголками губ. Ночь обещала быть весьма и весьма интересной.

В последние дни, Конор старался не забивать свою голову мыслями и попытками вспомнить прошлое. За недолгое время своей новой жизни, он усвоил одно: чем меньше он пытается вспомнить свое прошлое, тем меньше у него болит голова, которая, надо сказать, и без того раскалывалась в последние дни и с каждым днем приступы становились все сильнее. Это злило парня, а то, что врачи не могли найти причину, злило его еще больше. Лечащий врач предположил, что это последствия полученной им травмы и боли могут быть вызваны не физическим увечьем, а психологической травмой. Поэтому, принцип: «меньше думаешь, меньше болит» - прекрасно действовал и Доу решил его не менять, задумываясь сейчас лишь над тем, какой кофе ему выбрать, когда очередь дойдет до него. Остановив свой выбор на большом стаканчике латте на вынос, мужчина легонько барабанил пальцами по столешнице, устремив свой взгляд куда-то за окно, наблюдая за природой парка. Заказ был готов очень быстро. Конор успел лишь забрать стакан с кофе и поблагодарить обслужившую его девушку, как почувствовал, что его кто-то обхватил сзади и уткнулся в спину. Он машинально приподнял руки вверх, боясь, что тот, кто обхватил его, может по неосторожности пролить горячий кофе и замер. Мужчина буквально боялся пошевелиться, он даже практически не дышал и был в полном недоумении, что происходит, впрочем, как и все остальные, кто сейчас был в этом кафе. Когда же хватка ослабла, Доу медленно повернулся к тому, кто стиснул его в объятьях, продолжая держать руки выше головы и, кажется, все еще не дыша. Перед взором мужчины оказалась та хрупкая девушка, с которой он столкнулся при входе. Она смотрела на него полными тоски и боли глазами, из которых по щекам скатывались горькие слезы, но, казалось, она была счастлива. Похоже, она действительно была рада увидеть Конора, но он все так же продолжал не узнавать ее, его сердце не екало и в памяти не всплывали никакие образы из прошлого…пустота, хотя, мужчина ожидал именно осколков каких-то воспоминаний, если встретит кого-то из своей прошлой жизни. Сейчас этого не произошло. Доу был уверен, что несчастная спутала его с кем-то. Если бы его кто-то так ждал, как эта девушка, он бы уже давно был найден и изучал свое прошлое по семейным архивам. Если они у него когда-то были. Временами мужчина склонялся к мысли, что он мог быть вообще частью чьих-то экспериментов и попросту выращен из пробирки, поэтому у него и нет воспоминаний, а Ники не удалось найти ничего о его прошлом.
Конор даже рот открыть не успел, когда незнакомка схватила его за руку и поволокла за собой прочь из кафе. Ее внешняя хрупкость была обманчива, она была весьма сильной для своей комплекции, хоть и слабее Доу, но тот был настолько ошарашен ее поведением, что сам не понимал, как его ноги послушно передвигались вслед за брюнеткой, не отпускавшей его руку. Девушка тащила его через парк, уводя все дальше, людей становилось все меньше и в разум мужчины стали закрадываться сомнения. Конор начал нервничать, вдруг у этой девицы есть сообщники и она сейчас тащит его к ним, чтобы ограбить. А может она и правда знала его, и он действительно бежал из какой-то лаборатории, куда она его сейчас и упекет? Вопросы штурмовали голову мужчины, а незнакомка продолжала вести его дальше, туда, где не было посторонних глаз и ушей. Доу надеялся лишь на то, что ему удастся найти дорогу обратно, если придется бежать. Наконец, они остановились. Вокруг не было ни души, лишь ветер шелестел в листве, и редкие птицы перебивали его своим пением. Не заметив вокруг засады, Конор успокоился, как бы эта дамочка не была сильна, с ним ей одной явно не справится. Повернувшись, девушка вновь обхватила Доу руками и прижалась лицом к его груди. Мужчина чувствовал, как соленые слезы пропитывают его футболку, и снова замер в оцепенении, не зная, что ему делать. «Может она местная сумасшедшая?» - пронеслось у него в голове, но Конор боялся что-либо предпринимать, чтобы не сделать только хуже.
Неожиданно, брюнетка заговорила. Назвав мужчину Лукасом, она засыпала его странными вопросами. Доу молча смотрел на нее какое-то время, пытаясь хоть что-то сказать.
- Лукас… - он тяжело вздохнул, поняв взгляд к небу. – Не уверен, что меня так зовут.
Мужчина опять замолчал на какое-то время, а потом продолжил:
- Меня зовут Конор…Конор Доу. И все, что я помню о себе, длится не больше месяца, - он пристально посмотрел в глаза незнакомки, ища в них хоть какой-о ответ, кто она и действительно ли знает его, либо это злая шутка над его несчастьем.

И тут она опешила. Еще не слетели с губ слова извинения об испорченной рубашке, а ведь она искренне не хотела и не планировала доставить ему такого рода неудобство. Вот же неуклюжая растяпа в самом деле, с чего бы вдруг, подобного никогда за собой не замечала Рем. Так явна была уж очень его реакция на кровавые следы на белой форме, что Редфилд чуть отступила и моментально притихла. И, наверное, оно к лучшему, после такого лепетать извинения было б глупостью. Да и сказанное мужчиной задело Рем, спрятавшую мигом ладони за спину, дабы еще раз не совершить подобную ошибку и окончательно вывести кое-кого из себя. "Вот же брюзга... И вдобавок отчитывает... как ребенка... Я же не специально!" - последнее ей хотелось буркнуть вслух, но пилот грубовато опередил ее. Само собой уже сейчас напрашивались выводы, что с ним иметь дело будет непростой задачей. И наверняка не особо нужной, попросту лишняя головная боль.
   - Давай проверим. - сквозь обоснованную обиду спокойно проронила, к нему не обращаясь в конечном счете. Кто-то заведомо решил стоять на своём и проявляться так рьяно неприязнь, будто девушка прокаженная. Даже для Реми, привыкшей сносить подобные унизительно брошенные фразы от всяких, по ее мнению, не заслуживающих и легкого внимания девушки субъектов, в сей момент было фундаментально неприятно слышать это. Она как-никак не жаловалась ещё, смогла за этим напыщенным петухом через забор сигануть. И он же небось заметил, что перемахнула фактически без единого звука в своем то состоянии. И вот тебе заявка. Может Редфилд еще бы засомневалась, раздумала идти с этим ворчуном после таких заявлений, но обида именно что и сделала её ещё упрямее. Не хочет на неё смотреть - придется. Не хочет, чтоб она следовала за ним - смириться надобно будет кому-то без иного выбора.
   Упрямство не единственная причина, по которой Редфилд не спешила отвязаться и высказаться мужчине, сорваться на нём. Может ей и самой не хотелось самой больше идти за ним, но вот вернуться назад тоже не обнаруживалось желания. Просиживать часы, возможно дни в ожидании спасения, помощи или ещё какого чуда в аэропорту не вариант однозначно. Ощущение такое, будто бы их всех подвесили в воздухе. Выбили опору из под ног, отрезали от остального мира. И это ожидание сводит с ума, ведь ты понятия не имеешь когда же все кончится, упадешь ли с глухим звуком разбивших о землю или к тебя все же спасет отважный супергерой. А если повезет... им всем еще дадут отсрочку, как в фильмах, погоняют словно мышат в лабиринте. Привлекательного более исхода не имелось, были еще худшие сценарии. Скажем, узреть еще раз то непонятное существо, которому не повезло угодить под самолет - нет уж, увольте. Тем более ей казалось, что одной неведомой зверушкой в здании они не обойдутся. От чего-то же погибло столько людей, может эти создания и приложили к оным смертям свои зубки, клыки и мерзкую вонь. По скелетам и едва ли не разложившимся телам понять причину смерти никто бы не смог из выживших. В общем ей не прельщало оставаться со всеми выжившими в закрытом пространстве, а ради этому пришлось прикусить язычок и сносить на нет свою неприязнь к грубому очаровашке пилоту. Прорваться домой в одиночку было.. страшновато, хоть бы полпути с кем-то разделить.. и уже проще.

   "Он что это.." - Редфилд стояла чуть правее мужчины, рисовала на его пыльной машине бездумные узоры и малость не успела сориентироваться, когда оный начал раздеваться. Непредумышленно развернулась к нему поудобнее, как-никак он сам начал шоу, Рем оценила достоинства пилота. "Прямо так? На парковке? Ему не холодно?" Не то чтобы она была против столь скорого стриптиза. И не сказать, что эстетическое удовольствие эта демонстрация атлетического мужского стана ей не доставила... Однако как-то неподготовленной рыжая оказалась и отвела таки взгляд нехотя. Ой как нехотя. После увиденного даже расхотелось писать непристойности на его машине, появилась некая неловкость, но заместо рыжая начала выводить пальцем силуэт птички небольшой, не смея больше отводить взгляд никуда. Куда не глянь ведь всюду следы катастрофы, чьи-то кости с еще не облезшими кусочками плоти, брошенные личные вещи, детские коляски. Не хотелось пускать в мысли коварные домыслы о случившемся, впадать в философские раздумья и вовсе тяжкие пускаться после. Осталось занимать себя чем-либо механическим. Вот и Реми оказалась настолько увлечена рисованием, что не заметила, как пилот сам к ней развернулся и протянул что-то ярко-оранжевое. Несколько заторможено удивленно переводила взгляд то на оранжевое нечто, то на мужчину, лишь после обратила внимание на свою майку. Если бы не наличие засохшей крови, то была бы стильная маечка, по моде прям, проветриваемая. Всё же девушка никак не понимала зачем ей предлагают вещи, если в сумке у нее осталось пара вещей как раз на смену. В аэропорту переодеваться некогда было, шумиха и всюду кто-то шнырял, только оголятся кому там еще не хватало. На заброшенной парковке можно было бы последовать примеру своего компаньона, но сама до такого она уже не додумалась бы. А здесь было поздно отступать, воспользовавшись заминкой мужчина решил помочь Реми и разорвал на ней майку. "Да ему захотелось чтоль получить плату за свое представление... моим?" Стесняться перед кем-то рыжая не привыкла, не того типа она девица, но демонстрация себя усеянной гематомами да ссадинами, и так чувствовавшему виновником вселенских бед пассажиров, пилоту.. давила на девушку. С переодеванием Реми справилась бы сама худо-бедно, но может ему станет проще с помощи и заботы ей, экое заглаживание вины. И нужное ему живучее оранжевое отвлечение от смерти вокруг. "Теперь я похожа на громадную морошку, а образ недобитого зомби был больше под стать атмосфере вокруг..."

   Пилот не унимался, сдалась ему эта аптечка, потащился ведь к зданию, что прилегало к парковке. Она бы потерпела до дому, хуже не стало было. Стал ли он слушать ее ворчание? Нет, пошел искать бинты. "Когда уже этот страшный сон кончится!" На самом деле, Реми никогда не подозревала, что собственный желудок может подкачать и так уж негодовать, однако ароматы разложения тел найденных пошатнули ее уверенность в собственных силах. А ведь она даже не вошла в помещение, оставаясь в дверях, дабы впустить немного уличного света. Редфилд тихо нашептывала себе не смотреть на пол, не разглядывать людей под ногами, если точнее.. то что ранее являлось людьми. "Всюду следовать за ним не лучшая моя идея..." Непроизвольно она по нос втянулась в одолженную мужчиной кофту, благо оная была как раз позволяющего размера, дабы сию операцию совершить. Без возможного оголения и пояса девушки. Не очень удобно носить одежду большего размера, но в данном случае мысленной благодарности габаритному пилоту от Реми хватило бы с лихвой. Оказаться сейчас в пустой и пыльной, грязной, душной машине - было единственным желанием её. Нельзя запоминать эти образы, память не даст покоя ведь после. Принцессой обозвал, ну чтож, заслуженно, нечего было корчить из себя девицу коронованную со сверхчувствительным носиком.

   В машине разговор первой завести Редфилд не спешила, все дулась на мужчину, молча залезла и сидела в окно уставившись, словно искала там смысл жизни всей, мироздания секреты. Как еще поступают люди в некой обиде, когда не хотят сорваться и наговорить гадостей кому-либо, дабы дороги на перепутье не разошлись. Да.. в отместку ему все же измарала кенгурушку она, вроде как со злым умыслом, но как нельзя более невинно вынуждено - стекло протерла.
   Лишь потом пилот нашел чьи-то более не нужные никому вещи и использовал их как бинты для девушки. Повязку как заботливо и нежно он не старался обновить, девушка все равно немного подергалась и скривилась. Руки жгло безбожно, тысячами мелких острых раскаленных иголочек ее кожу терзали словно бы. Запоздало рыжая начала сожалеть, что поперлась за этой тенью, так бы хоть не мучилась. Или же мучилась, но по иному поводу... Конечно Реми понимала, он не специально так, грубость обусловлена вероятно стрессом. А у кого бы крыша не поехала от происходящего, они же не герои приключенческих или фантастических романов, что со второй страницы бросаются наперекор тьме, при этом не чувствуя страха или сомнений.
   Вот и аэропорт остался позади, а конечный путешествия пункт от чего-то оставался в тайне. Оный несправедливо для любопытной Рем был известен только мужчине, что немало волновало. Дорога в неизвестность с незнакомцем. А вдруг она случайно угодила к опаснейшему, отчасти заботливому, но как ни крути маньяку, мало ли у кого какие скелеты в шкафу да помысли в голове. Приплетая еще факт, что они с не самым примерным Таем были друзьями. Возможно мужчина-ворчун понял по ее выжидательному взгляду невысказанный вопрос, хотя более вероятно его просто достал сверлящий взгляд зеленых глаз, а вот ответа так и не дал внятного. Не то чтоб сие пугало или принуждало Рем помышлять о бегстве прямо на ходу машины, скорее в ней мало-помалу зарождался росток любопытства. Быть может не все так и плохо с этим пилотом, вдруг он умеет удивлять. Хотя вдруг она лишь утешает себя, а он таки не в ее вкусе и никак не сумеет скрасить ей испорченный день, да и дороги их все равно еще немного и разойдутся. Отводит взгляд. Снова удручающая картинка за стеклом, нечего разглядывать спутника своего так долго.
   Ехать по городу было трудновато, машины стояли как попало, прямо на дороге валились обломки зданий, разбитые стекла, лежали тела и вещи преграждая проезд. Быстрее было б пешим добраться до нужной точки города, но они же не спешат, привыкают к окружающей среде. По ощущениям рыжей казалось, что их катапультировали в другую реальность, в схожую, но совершенно иную. В новую жизнь. Мертвую реальность. И неизвестно, чем наполнился данный мир вместо людей, ведь в окне девушке все мерещились скользящие тени, казалось город постепенно оживал с закатом. Помотав головой она развернулась к мужчине и только хотела попытаться вновь завести разговор, в этот раз самой. Вышло коряво, ибо вместо все же попытки представиться, у нее вырвалось:
- Что за черт..
   Неслабый глухой удар со стороны водителя, после которого машину резко развернуло и занесло во впереди стоящие авто. Им было не избежать ещё удар, а после пара стуков о крышу и звон разбитого стекла. Перед глазами все мутнеет, а голова медленно опускается вниз, наливаясь свинцом. Знаете же, никто из водителей не любит ехать в ночи, ибо непонятно с кем ты встретишься на следующем повороте, будет ли это невинное слегка слетевшее с катушек напуганное животное или олень в человеческом теле, что решил повилять на дороге со сломанным движком.
- Да у тебя талант к мягкой парковке.... - да, она за языком все ж не всегда следит. Ещё и глаза не открыла, а уже язвит - вполне обычная Реми. Жалко мужчину, ему только предстоит к такой занозе привыкнуть. "Если он меня не угробит раньше времени.."
   Спереди послышался треск и еще неясный звук, который подтолкнул Реми поскорее придти в себя и оценить ситуацию. Лобовое стекло было пробито металлической трубой из грузовика, в который они и вписались. Сама труба же прошла ровненько между сиденьям. Везунчики; еще немного и эта штуковина могла бы оказаться в теле кого-то из них. Судьба определенно желает их пока оставить в живых и хорошенько потрепать, в отличии от существа, что корчилось от боли прямо за стеклом. Вышеупомянутая труба проткнула монстра, вот и непонятный звук - оно захлебывалось в собственной крови. Тварь как одержимая шипела и кидалась на стекло, прожигала взглядом людей в машине. Оно было так близко, но с той стороны его кровь, жижа непонятного цвета и консистенции, что все сильнее растекалась по стеклу, не дозволяла хорошенько рассмотреть своего владельца. Кажется именно разъяренное Это и послужило причиной аварии, том самым оленем, выскочившим под колеса с какой-то радости. Твари была нипочем дырища в груди, она не желала сдаваться и тянула свои ламы в сторону их. Оцепенение прошло, пальчики Рем сами собой потянулись к дверной ручке, но толчки не дали результата. Так же выпавшие трубы из грузовика заблокировали выход со стороны рыжей, кажется ей предстоит проползать под металлической преградой к пилоту, через стекающий по оной миниводопад крови твари..