Michael Fassbender
| MARCUS RUSSEL •Видовая принадлежность: Порождение. Например, Гарм. Мне не принципиально, но способности должны быть активные; •Занятость: член городского совета Нью-Йорка, палач при лидере «Бездны»; •Родственная или личная связь: давние знакомые, почти друзья, бывшие любовники; |
ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ:
- Никогда не встречал таких женщин.
- Каждый раз слышу это от мужчин.
Мы познакомились в Гарварде в 1925 году. Я прибыла туда как студентка и пока остальные профессора мужского пола насмехались над женщинами, собирающимися получать высшее образование в стенах старейшего учебного заведения в мире, ты наблюдал за ними с интересом. Не укрылась от твоего взгляда и я. Потому что я не могла поступить три года и лишь на четвертый взяла эту вершину. Измором, или знаниями, лишь Богам известно. Твой интерес и попытку помочь я сочла за попытку флирта и принижения моих интеллектуальных способностей, но ты был джентльменом, вышколенным и идеально воспитанным, безупречным во всем, кроме одного. Ты уже девять веков был порождением. И я это знала. Потому что тоже им была.
Гуманист, верящий в человечество, в людей, в свое будущее. Профессор истории. Историю ты и впрямь знал очень и очень хорошо, потому что сам был его двигателем и негласным свидетелем. Жить девятьсот лет, значит, видеть падение империй и королей. Не потому ли так легко было об этих империях и королях рассказывать? Я видела падение своей семьи. Мне этого было достаточно, чтобы никогда больше не задумываться о гуманизме, о славном будущем и о том, что у меня все еще может быть хорошо. Ты был другим. Всегда был. Порой мне казалось, что чем больше ты теряешь, тем больше веры и сострадания в тебе. Эта вера и сострадание распространялись даже на людей. И это… Удивляло.
- Почему ты так веришь им? Почему ты думаешь, что они смогут тебя понять? Ты видел вечность, а они – жалкую короткую жизнь, в которую так и не научились отличать добро от зла.
- Я верю в них, потому что они до сих пор не убедили меня в том, что должно быть иначе.
Этот подход удивлял меня, поражал и заставлял раз от раза вступать с тобой в споры на грани философских и богословских. Мы никогда не ссорились, но полярность наших взглядов была очевидной. Это обуславливало взаимный интерес. Это вскоре сделало нас любовниками. Любви между нами никогда не было, но были противоречия – яркие, искрящиеся, была страсть и был азарт, от которого сносило крышу.
- Ты же знаешь, что я все равно уйду?
- Знаю. Тебя никто не держит.
Я сдержала свое слово и растворилась в ночи 41 года. Была война и я отправилась на фронт медсестрой. Многим позднее я вернулась в Гарвард, но ты здесь числился погибшим. На стене памяти висело твое фото, университет все еще гордился таким профессором истории, каким ты был, но я знала правду: ты не умер. Искать тебя, впрочем, я не стала. У меня были и свои дела. Что делал в это время ты? Я не знаю. И мне жаль, что я не попыталась тебя найти. Потому что в нашем извечном споре о том, достойны ли смертные жить, я оказалась победителем.
- Почему они это сделали, Каталина, почему?
- Я не знаю, Маркус, прости. Но я клянусь, что мы это выясним. Они нам ответят. За все ответят.
Я стояла над тобой, сжавшимся и рыдающим в углу комнаты, которая насквозь пропахла смертью. Тело твоей жены лежало в гостиной. Уродливо вывернутые конечности, синяки, ссадины, гематомы. Ее смерть не была простой. Твои дети – близнецы, мальчик и девочка, лежали на полу детской и напротив, казались просто спящими. Мне было жаль. Жаль, потому что не так давно я пережила нечто похожее и теперь твоя боль отдавалась глухим отголоском моей собственной. Мы никогда не говорили об этом, но мы оба знали, что виноваты в случившемся. Кто бы это ни сделал, они искали тебя, они пришли за тобой. А забрали твою жену и детей. Я ведь говорила тебе, Маркус. Я говорила. Людям нельзя верить. Мы никогда не будем в безопасности, пока миром правят они. Теперь ты мне верил. Я протянула тебе узкую ладонь и ты схватился за нее, как утопающий хватается за спасательный круг.
- Как мы их найдем?
- Просто доверься мне.
Ты никогда об этом не узнаешь, но я пережила трагедию твоей семьи куда острее, чем ты сам. Мои способности позволили мне, оказавшись в твоем доме, увидеть глазами твоей жены, что именно здесь случилось. Ничего из этого не узнал. Не прочувствовал. Не увидел. И даже не услышал, потому что я не стала тебе рассказывать. Ты был нужен мне в моей «Бездне», но нужен был не сломанным так, что не собрать. Нужен был целым. Или хотя бы восставшим.
- Это были стражи?
- Я не знаю.
- Это были стражи, Каталина?!
- Я не знаю, Маркус, клянусь.
Я и правда не знала. Видения не давали какой-либо четкости. Это были люди хорошо осведомленные о том, что вы с женой – порождения. Они были фанатиками. Они ненавидели всех существ. Они были хорошо обучены и хорошо вооружены. И среди них были видящие. Но я правда не знала, стражи это, или нет. А одним из принципов организации была добровольность. Я бы не стала играть твоими чувствами и давить на больное ради того, чтобы получить тебя в наши ряды. Я не намеревалась тебе лгать. Тебе ведь уже хватило самообмана?
- Сломайте им ноги.
- Ты присоединишься?
- Нет. Они твои, Маркус. Целиком твои.
Ты вышел из подвала дома в Сан-Диего спустя четыре дня. Ничем не приметный домишко далеко от Нью-Йорка в пустынном и неблагополучном районе дал тебе возможность отыграться на виновниках гибели твоей семьи на славу. Лихорадочный блеск в глазах, окровавленная одежда, руки, лицо. Я ведь обещала тебе, что они ответят. Я всегда держу свое слово.
Знаешь, мне жаль, что я оказалась права. Я никогда не пожелала бы тебе пережить этой боли. Но я рада, что все сложилось именно так, потому что когда я ехала к тебе, я рассчитывала приобрести в твоем лице якорь, чтобы волны безумия и жестокости не захлестнули меня целиком, когда «Бездна» окрепнет и встанет на ноги.
Но я обрела кое-что ничуть не хуже.
Палача.
Ты жалеешь об этом? Я – нет.
ИНФОРМАЦИЯ О ЗАЯВИТЕЛЕ:
Каталина О’Ши. Ирландка. Фомор. Глава «Бездны». Производит впечатление адекватного человека, но является идейным вдохновителем революции порождений, готовой на любые жертвы ради достижения собственных целей.