Марк решил взять инициативу в свои руки, особо не рассчитывая, что Офелия даст хотя бы какие-то ответы. Это была скорее попытка на удачу, при этом сам он испытывал немалый интерес ко всей этой ситуации. Если уж она потратила столько времени и ресурсов, а это определенно выглядело именно так, ибо будь у нее выход на наемника изначально, она пришла бы в первый же день его возвращения в Чикаго. Так что она явно приложила некоторые усилия, чтобы отыскать Спектора, а значит, в этом деле у нее был личный интерес. Кроме того, Марка не оставляло ощущение, что Офелия Саркиссян отнюдь не пешка в чьих-то руках, не дознаватель, посланный большим боссом, чтобы выпытать необходимую информацию. Она ведет собственную игру, в которой именно ее фигура является определяющей, по крайней мере, с одной из сторон. Так что если она хоть немного посвятит Марка в состояние дел нынешних и прошлых, это уже будет победа для наемника. Особенно, учитывая то, что ему еще предстоит разбираться с произошедшим в Селиме еще долгое время.
Однако Офелия начала говорить совершенно не о том, что ожидал услышать Спектор. Марка смутило то, как она говорила о Джейке Локли, словно он был третьей фигурой в их диалоге. Он понимал, что она раскусила его попытку выдать себя за другого человека, причем с огромной легкостью, но ее слова никак не стыковались с его собственным представлением об их беседе, что не могло не беспокоить Марка. А когда она упомянула про яд, который якобы находился в организме Спектора, он вовсе запутался в происходящем. Снова накрыла волна ощущения, будто какой-то кусок его жизни выпал безвозвратно, и он снова ощутил то самое чувство, когда проваливался в собственное сознание. Его передернуло, под кожей пробежала дрожь. Он хотел было податься назад, чтобы отстраниться от шприца, которым Офелия тянулась к его коже, но в последний момент передумал. Частично, из-за того, что на каком-то глубинном уровне чувствовал этот яд, хотя не исключено, что это элемент самовнушения, вызванные чересчур убедительными словами Саркиссян. Но по большей части из-за Стивена, который еще более убедительно посоветовал принять положение дел таким, каково оно есть. Марка снова накрыло неприятное ощущение неизвестности, словно Стиви знает что-то еще, что находится вне поля зрения и понимания самого Марка, и это невыносимо раздражало. Он попытался было узнать, с чего его внутренний голос сделал такие выводы, но тот никак не ответил, будто сам не до конца понимал происходящее. Кроме того, Спектора слегка пугало то, что Стивен действительно знал что-то такое, чего не знает Марк, хотя по идее, они должны знать ровным счетом одно и то же.
Тем не менее, наемник прислушался к совету и смиренно принял иглу. Он физически ощутил, как жидкость, будь она противоядием, или ядом, распространялась по его венам прохладным потоком. Сперва чувство было странным, будто его накачали наркотой, но спустя несколько мгновений это ощущение прошло, и он снова вернулся в реальность. Тем временем Офелия снова вернулась на свое место в центре дивана, предварительно не позабыв про бутылку бурбона, которая уже была на половину пустой. Когда она сделала еще несколько глотков, Марка начало одолевать желание выпить тоже, но он отбросил эту мысль, боясь, что после первого же глотка, опьянение, которое куда-то исчезло столь резко и быстро, снова вернется. Поэтому он просто поднялся с полу, и облокотился на стену рядом с дверью, скрестив руки на груди. Сама дверь была в небольшом утоплении в стене, поэтому он никак не мог увидеть вмятину в дереве, а на щепки, разбросанные по полу, просто не обратил никакого внимания.
Когда девушка начала свой рассказ, Марк искренне удивился, что она действительно решила удовлетворить его любопытство. Но чем дальше заходил ее рассказ, тем больше сомнений в его достоверности появлялось. Она словно пересказывала его собственную историю, пусть и с некоторыми неточностями и изменениями. Какой-то бог, смерть и воскрешение, обязательство перед этим самым богом и, наконец, способности, полученные взамен. Каркас ее истории был слишком уж схож с его собственным, разве что временные рамки добавляли необходимые различия. Видимо для того, чтобы история выглядела более правдоподобной. Он сам иногда пользовался этим методом, чтобы войти в доверие к кому бы то ни было. Сначала ты создаешь легенду, которая, в некоторой мере, сроднит тебя с целью. Но слишком уж точное воссоздание может вызвать подозрения, поэтому ты додаешь отличительные детали. Все просто, но сейчас оставался один единственный вопрос у самого Марка, который ломал эту теорию. Откуда Офелия вообще может знать, что он обрел какие-то силы после инцидента в Селиме? Сам он не рассказывал об этом ни одной живой душе. В Египте не оставил в живых никого из сопровождения Бушмана. Разве что… Спектор вспомнил бегуна, которого встретил пару дней назад в переулке, когда принял того за грабителя. Со своими способностями он вполне мог узнать личности Марка: заглянуть ему под капюшон, а после выследить. Наемник бы даже не заметил того, если бы он действовал осторожно. Впрочем, даже если это так, это никак не сопоставляется с ее историей. Может у него и есть способности, хотя он их не слишком-то открыто демонстрировал во время той стычки, но откуда им знать про Хоншу? Ведь история строится именно на связи с божестовом…
Когда Офелия закончила свой рассказ, Марк на какое-то время задумался, снова и снова прокручивая в голове только что услышанное. Стиви здесь был не помощник, о чем он сообщил буквально сразу же после окончания рассказа девушки. Отчего-то, последней мыслью промелькнувшей в его сознании, перед тем, как Спектор заговорил, стал вопрос о том, сколько же ей лет в случае, если ее история правдива? Если умерла он в шестьдесят третьем, и это произошло явно не в младенчестве, то… по меньшей мере ей семьдесят пять?
– Я бы сказал, что не верю во все эти сказки… – Начал Марк с ироничной улыбкой на устах. – Но вижу по телевизору всех этих полубогов, суперсолдат и инопланетных воинов, и невольно воспринимаю подобные истории как правду. Приходится воспринимать, потому что в работе наемника всегда есть риск пересечься с подобным существом… кхм, прости, если это оскорбительно, но я других слов подобрать не могу… и в таких случаях нужно быть хотя бы немного готовым. Если к такому вообще можно подготовиться.
Марк чуть склонил голову, словно в размышлениях. Он в последний раз пытался перебрать в голове слова Офелии, в поисках подвоха или какой-то ошибки, но их детали начали постепенно смазываться, оставляя в памяти только общую историю, в которой не было ничего подозрительного. Если конечно истории про богов, воскрешения и другие миры сами по себе не считать странностями. Она же просто ждала, когда он возобновит рассказ, однако ждать ей пришлось недолго. Марк рывком поднял голову, уставившись ей прямо в глаза.
– Только вот не я провалил твое задание, Офелия. – Выпалил Спектор с нотками претензии. – Бушман перевалил кучу мирных жителей в этой гробнице, каких-то странных монахов, которые пришли ее защищать. А в придачу к этому, и тех наемников, которые отказались стрелять по мирным, и пытались уладить эту ситуацию. Уж прости, но в этом задании шла речь о защите археолога-исследователя, а не о расстреле безоружных стариков, так что я ничуть не нарушил условия, став на их защиту. Они ничем не угрожали Бушману. А он, и оставшиеся с ним наемники, просто вырубили меня, бросив в этом храме. Или гробнице, или что бы это ни было. В полусотне километров от ближайшего города, видимо, в надежде, что я оттуда не выберусь. Либо чтобы подставить, если нас кто-то найдет. Не знаю, какие цели преследовал Бушман, но когда я очнулся, его уже не было. Собственно, это и есть конец моей истории. И ты мне должна двадцать штук баксов, раз уж говоришь, что Бушман мертв. Можешь накинуть еще десятку за моральный и физический ущерб.
Ещё одна маленькая хитрость, которую он узнал ещё во времен своей короткой работы в ЦРУ. Он сказал Офелии чистую правду, в каждом слове, при этом опустив некоторые детали, как то убийство Бушмана, или его собственное. Как он уже понял, врать Офелии Саркиссян было совершенно бесполезно, она словно читала его как открытую книгу. Поэтому имеет смысл действовать другими методами.
