— PARK JINYOUNG solo — wow! who are u?

but I hate that it seemed you were never enough
we were broken and bleeding but never gave up
джинён вырастает. из шерстяного свитера, связанного мамой на рождество; любимых кроссовок, расписанных чёрным маркером, и пустых обещаний, кидающихся в спину безжизненными голосами.

на белоснежных манжетах остаются следы едва заметной чужой красной помады вперемешку с душным цветочным парфюмом, смываемым холодным душем, — отказывать всегда сложно. джинён не рассказывает что ему нравится, сохраняя натянутую подобно электрическим проводам дистанцию. молчит, улыбаясь кончиками губ, позволяя задержаться взгляду на уровне переносицы, — банальная вежливость. на душных улицах сеула пахнет чем-то свежим, отдаваясь послевкусием персиков, смешиваясь с недавно пролитым холодным дождём. так пахнет начавшийся апрель — так пахнет квартира джинёна, расставленная по ненужному плану дизайнера. всё, что остаётся — уродский торшер, постоянно мерцающий после восьми вечера.

джинён встречает разбитого, как и этим утром любимая кружка, хёнджина, протягивая сильную руку, обещая, что всё будет хорошо.

хёнджин думает что у джинёна уродские галстуки и ужасный костюм. джинён думает что хёнджин избалованный ребёнок с дефицитом внимания, глупо усмехаясь на очередной выпад и перехватывая тёплые ладони, прижимая куда-то к груди. становится правда тепло.

джинёну идёт красный. джинёну идёт синий. джинёну идут цветастые бесформенные толстовки и, кажется, даже убогие пушистые шубы леопардового цвета. под парадигмой нерушимых идеалов чопорно влетает душащая чужая непредсказуемость с мажущими щеки поцелуями.

хёнджин ворует пропахшую древесными духами рубашку, вдыхая у воротника чужой въевшийся запах, — что-то о плохо скрываемой нежности. джинён о поцелуях в спину и объятиях со спины. джинён что-то о дождливом париже и горячей лазанье подаваемой на круглых тарелках. слишком далеко, когда близко. хёнджину становится физически сложно дышать, захлебываясь в до сих пор непонятных чувствах.

хёнджин решительно заявляет о клокочущей ненависти, откидывая протянутые руки с закатанными манжетами. пролитые на вымытый кафель слёзы растворяются под завывающий за окном ветер. хван хёнджин решительно рвёт со всем, выстраивая гипсокартонную стену, хлопая железной дверью дверью. вместе с повешенным на неё общей фотографией разбиваются общие мечты.

ты всё для меня. и в этом соль
я никто для тебя. и в этом боль
___________________________________________________________________________________________
add: я не знаю что это, для чего это и кому это нужно 
внешность меняема (как вариант джексон ван!). сюжет тоже???
посты пишу, сюжеты придумываю. кусаюсь, но к лотку приучен

скорей всего я заставлю тебя: смотреть короткометражки про маньяков, всратые шоу и обсуждать теории заговора через тиктоки с егором кридом. приходи, будет весело! могу заплатить и заплакать ♥

обязательно к прослушиванию!
awaken a am — roses
chase atlantic — right here
motionless in white — another life
starset — my demons
r.a.svet — дождь

— park yuri solo — 27-28; соулмейт; парень; ставишь мне мозги на место, потом я делаю то же самое с тобой

я для тебя маленькая девочка; глупая, немного странная, замкнутая и словно бы "не от мира сего". это обижает — по крайней мере один, первый раз, тогда, когда ты сказал мне об этом прямо в лицо, на повышенных тонах эти слова вырвались из тебя так, будто бы ты только и ждал повода, чтобы их сказать, и пара бокалов вина накануне просто выступили катализаторами пламенной речи.
я плакала, вообще-то.
джиен обещал вырвать тебе легкие за это.
ты извинился тысячу раз — не хотел, не имел это ввиду, имел ввиду совершенно не то, что сказал, " — харви, малышка, ну пожалуйста, перестань.. ты же знаешь, что нам обоим от этого плохо, мне душу разрывает из-за этой сраной связи соулмейтов, когда ты плачешь, а я ничего не могу с этим сделать".
да, соулмейты — и всё из-за того, что у меня паника начиналась, когда я слишком поздно возвращалась домой и попросила тебя проводить меня. ты еще так посмеялся тогда, мол, " — девушка, а что, если я маньяк или серийный убийца?" я сказала, что общаюсь и с теми, и с другими, а мой дядя и его друг торгуют оружием и держат запретный бизнес. ты снова рассмеялся, не поверив и перехватив банку энергетика, попросив только, чтобы тебя не били по лицу. уже у поворота к высоткам мы и коснулись друг друга — ты серьезно потянулся по-джентельменски поцеловать ладошку дамы, и мы получили один рисунок на двоих.
а потом еще и гору проблем сверху — для меня это вылилось в преследование, потому что твоя ненормальная бывшая жена считала (и до сих пор считает), что только она имеет право находиться с тобой рядом, разговаривать и вообще существовать.
(она умудрилась найти меня и вырвать мне сережку с уха; я не рассказывала об этом джиену, потому что иначе он взорвется и пойдет достать половину сеула)
то, что нам чисто физически необходимо видеться как минимум раз в две недели, её вообще не волнует. хорошо, что вы с ней развелись.
плохо всё остальное —
[indent]  [indent] твои постоянные командировки на встречи, семинары, митапы и прочие вещи, отнимающие время и вызывающие джетлаги; ты известный архитектор в твои двадцать с хвостиком лет, и твои проекты должны видеть мир, и это одна сторона медали, яркая и замечательно-блестящая; вторая же сторона — это нервы, усталость, скандалы, огромная конкуренция и постоянная работа.
а еще ты и сам не знаешь, чего ты сейчас хочешь.
меня это пассивно бесит. пассивно — потому что у меня нет сил на игры и эмоциональные качели; бесит — потому что я так хочу простой стабильности, простых прогулок, вечеров перед теликом и совместных ночей, а ты то приглашаешь меня к себе на фильм, обнимая так, что внутри что-то давно мертвое больно трепещет бабочками, то отталкиваешь, уходя в работу и в свою "взрослую жизнь".
просто пойми; взрослость — это не прожитые годы.
просто пойми; я и есть та влюбленная дурочка, которой ты меня называешь, но и ты тогда — самый обыкновенный влюбленный дурачок. просто чуть старше.
— - —
у харви за плечами просто тонны всякого, хоть и возраст невелик; и так получилось, что она влюбилась в этого человека, но глядя на него, пытается эти чувства проглотить. юра точно также — он вызвал у нее чувства своей учтивостью, обходительностью, джентельменством и прочими такими вещами, а потом понял, что и сам думает о девочке не только из-за связи соулмейтов, но упорно говорит себе "нет, я не буду, это нет так". а потом берет лицо в ладошки и долго-долго смотрит в глаза.
заявка "хочу чего-то такого, но не знаю, чего, но вот такого хочу",
перед игрой будем долго обсуждать всякие штучки, а еще обязательно обменяемся постами, а еще обязательно пару постов в месяц (чаще — круто, реже — не особо).

enhypen
nishimura riki

— 18-20;; лучший друг;; [сломанный] мальчик, который вернул мне имя —

[indent]

#np___playingtheangel — yakuza [indent]  [indent]
[indent]

запах поздно расцветшей вишни; стопка недочитанной манги, покрывающаяся кружевной пылью; восходящее солнце падает на ладони, в ожидании пробуждения фудзиямы.

[indent]

ты по миллиметру прокладывал собственной кровью ковровую дорожку к великому будущему, но слишком поздно понял, что из чрева запутанных_забытых связей не выбраться в одиночку.

мы рисовали друг друга на пожелтевшей бумаге, выполняя странное для воспитанников детского дома задание по типу «я и моя семья». на заднем фоне наших каракуль не было привычного для экспонатов, достойных висеть на стене, неровных линий, образующих картонную коробку с подписью «детский дом ромашка». закончив, ты сминал тонкий лист в ладони, бросал в сторону противоположенной стены, явно целясь в глаз тому мальчику, который задирал во время обеда. я обиженно морщила брови, наблюдая, как мой портрет превращается в кусок будущего утиля.

ты всегда был слишком молчаливым ребенком, наверное, вина за это лежала на языковом барьере, но спустя несколько дней нашего знакомства ты без акцента слал к черту мальчиков, что вновь и вновь высмеивали мое нежелание заходить в реку. это неправильно. ведь, это я обещала, что буду защищать тебя. странные дети должны держаться вместе, ты помнишь? и после нескольких обиженных упреков, ты позволял исполнять обещание, попутно повторяя еле разборчивое:  [indent]  [indent] «какая же ты глупая».

[indent]

раннее взросление; обветренные губы; отчаяннее, смешенное с кетамином в опьяняющей улыбке; касание космоса под глазами; и пропавший бесследно детский запал в бликах темной радужки; твой незаконченный хокку тлеет после долгожданного извержения.

[indent]

когда меня забрали, ты единственный, кто не вышел попрощаться. так закончилась наша странная дружба — думала я.

но жизнь продолжала слать жесткие приколы.  [indent] вроде той ночи.

по привычке, закрывая смену, я выходила через черный вход, ведущий прямиком в грязный проулок. по привычке, я не смотрела по сторонам, зная, что в такое время улицы привычно_пусты. сбивая с ног, силуэт в черном пролетел мимо, спотыкаясь в районе мусорных баков.
а я на столько обескураженная этим не заметила, как двое мужчин, тряся за плечи с силой, задавали на ломаном корейском тривиальный вопрос [прямиком из фильмов двухтысячных]. я ответила, что тот_парень побежал в противоположенную сторону, пытаясь не смотреть в угол баков. либо они идиоты, либо действительно поверили; когда стих звук неуклюжих шагов, послышался судорожный вдох. и я не узнала тебя, оглядывая корчащееся от боли тело среди мусорных пакетов, все что могла спросить:
«ты в порядке?»

в ответ сдавленный смешок и
[indent]  [indent]  [indent] «ты что глупая? какое „в порядке“?»

сердце забилось чаще, когда на шаг ближе, когда отбрасывая руками грязные черные пакеты, мы наконец-то встретились лицом к лицу. снова.

прижигаешь свои раны, требующие хирургии, перекисью, боль заглушая авамори. шутишь, что передо мной юрей, а ты пару лет назад совершил харакири, когда одна девочка «бросила» на произвол. иногда я чувствую, как в тебе горит обида за прошлое, но всеми остатками разума убеждаешь себя, что в этом нет моей вины.

ты не рассказываешь о том, как прожил последние пять лет, а я не могу отвести глаза от шрамов на твоем теле. ты не говоришь от чего [кого] бежишь, но гладишь меня по голове и тихо твердишь, что лучше в это не ввязываться.

[indent]  [indent] жаль, что я уже.

[indent] с того самого дня, как ты вернул мне имя.

недовольно морщишь нос, когда без предупреждения заявляюсь в твою маленькую  квартиру на крыше дома, и кидаю пакеты из продуктового, что со звоном стекла падают на низкий стол.
в твоих глазах из темного марева снова играют живые блики, когда мы с юной кричим с высоты четвёртого этажа, когда теплый ветер смахивает с лица остатки высушенных слез и ты подносишь пустую стопку к нашим двум наполовину

[indent]  [indent]  [indent] пустым?
[indent]  [indent]  [indent] полным?

в твоей душе такое болото, не хватит альгицида, чтобы вычистить. за твоей спиной теперь множество неизвестных мне тайн, но я безоговорочно хочу сдержать свое обещание. у нас отняли детство, а мы из последних сил стараемся не потерять юность.

AKMU
Lee Chanhyuk*
  
— 25, брат-двойняшка —
Непросто делить жизнь на двоих, а у нас с тобой с детства всё пополам. Мама с папой пополам, комната пополам, игрушки пополам, велик пополам, сын соседей, с которым нас иногда оставляли, и тот пополам. Нас так воспитывали, что у нас всё общее, от печалей до радостей, и мы не всегда были с этим согласны, но привычка говорить о себе "мы" въелась глубоко под корень языка, и её трудно вытравить. Даже подростками, когда мы начали проводить границы и грызться за личное пространство и личные вещи, всё равно это были – мы. Всюду вместе, всегда вдвоём, брат с сестрой, которые ходят за ручку, и даже когда ругаются чуть ли не до драки, всё равно потом хмуро делят диван и смотрят вечерние мультики вместе.

Мы не были идеально дружны, как в сопливых семейных дорамах. Мы, брат с сестрой, как кошка с собакой, в основном друг друга терпели. Нам не нравилось быть похожими, мы гораздо больше радовались, находя различия. Нам нравилась разная музыка, разное мороженое, разные фильмы, мы хотели дружить с разными людьми и заниматься разными вещами, и если вдруг один из нас хотел пойти на танцы, другой тут же в противовес желал заняться рисованием, лишь бы не одним и тем же. Конечно, с годами это сглаживалось и однажды совсем прошло, мы научились заниматься тем, что просто нравится, без оглядки на другого, и в то же время с огромным удовольствием знали друг о друге: мы отличаемся.

И всё-таки, мы оставались братом и сестрой. Даже если дома мы могли ругаться и потом подолгу друг друга игнорировать, чужакам обижать нас было не позволено. Сколько раз я с жаром вступалась за тебя, когда девчонки дразнили тебя за дурацкие очки? А сколько раз ты ввязывался в драки, защищая меня от приставучих мальчишек? Только мне было позволено делать тебе подножки, и только тебе было разрешено называть меня соплёй. Наверное, так это и работает, быть двойней – стремиться к разному, желать разного, думать по-разному, но всегда ощущать рядом плечо другого и знать, что ты не один.

Мы привыкли делить всё пополам. Шок и горе от смерти родителей на наших глазах – пополам. Ужас того времени, проведённого практически в плену – пополам. Боль и страх собственной скорой смерти – пополам. Мы были там вдвоём, и у нас никого не было, кроме друг друга, и мы знали, что не справимся. Нам повезло, нам так повезло, когда на помощь пришёл человек из детства, о котором мы давно уже ничего не слышали, но как много в жизни нас ждёт таких счастливых совпадений? Рука за руку, мы прошли через ад, и этот ад изменил нас.

С тех пор "мы" дали трещину, и из этой трещины выбрались "я" и "ты". Я – та, которая застряла в эпицентре нашего кошмара, найдя себе безопасное местечко в самом центре бури. Ты – тот, который не может смириться, что был слишком слаб, не смог защитить, не смог справиться. Я – та, которая каждое утро надевает броню из солнечной улыбки и яркого платья, чтобы скрыть от мира свой страх. Ты – тот, который зациклился на желании стать сильнее, стать опаснее, чтобы уметь защититься и защитить.

И сейчас мы в разлуке, впервые в нашей жизни так долго и так далеко друг от друга. Ты оставил меня в безопасности, когда был полностью уверен в людях, что присматривают за мной, а сам ушёл в армию. Мы оба толком не оправились от наших ран, и нам обоим нужно время, чтобы собрать себя по кусочкам обратно. Может, поэтому мы так нечасто переписываемся и почти не созваниваемся, ведь когда ещё у нас будет шанс побыть собой, а не нами?

Но, знаешь, я скучаю. И жду, когда ты вернёшься.

---

* внешность готова обсуждать, но хочется хотя бы минимального внешнего сходства.

txt
Choi Beomgyu

— 21-22y.o. ; из друга во влюбленность —
вы встретились впервые так случайно, так нечаянно-буднично и словно бы в романтических фильмах: даен пролила на тебя свой горячий кофе, пока бежала вверх по ступенькам кампуса, где находился центр её заочной группы. тебе было больно, традиционный айс-американо был точно не в её стиле, и капучино, огромным пятном расползающееся на твоей рубашке, было не самым приятным утренним казусом.
только вот у даен огромные глаза, а у тебя, кажется, стрела в сердце.

второй встречи вы оба не искали - так получилось, что дела, занятость, её заочные курсы и твои очные пары; ты восходящая звезда журналистики, острый язык и не менее острые статьи, разрезающие реальность словно масло; вот только встретились всё равно. твоя девушка была знакомой какой-то там знакомой какой-то там подружки старшей сестры даен (буквально шестое рукопожатие), и вы оказались в одном случайном коллективе на какой-то тусовке. ты их завсегдатай, собиратель сплетен и любитель покрасоваться собой и своей свитой; она пробегала мимо, должна была забрать ключи от квартиры у старшей сестры, и обозначила своё присутствие только звонким хохотом от случайной чьей-то шутки и, мельком заметив тебя, вдруг помахала ладошкой (твоя пассия рядом с тобой кипела от злости, а ты провожал светлую макушку взглядом в недоумении от собственной реакции).

третья встреча была последней из незапланированных. и снова около кампуса - почти месяц спустя; у тебя была разбитая губа и след от женских ногтей на щеке, алеющей от пощечины (кто-то с кем-то там кому-то изменял, и ты обнаружил это в не самом удачном месте - уголке чил-зоны универа). у даен была слетевшая с велика цепь и полное отсутствие настроения из-за тяжёлых будней и тяжёлых разговоров с родителями. ты помог ей починить велосипед - она сурово усадила тебя на лавку, чтобы вытереть влажными салфетками запекающуюся в царапинах и на губах кровь.

---

давай придумаем с тобой встречи дальше? четвертую, пятую, десятую? когда ты будешь инициатором, который не может разобраться в себе, потому что какая-то мелкая девчонка никак не выходит из головы?
может быть, моя заявка банальная и простая совсем, но я хочу отыграть эту немного скорую влюблённость из странной дружбы, через разницу в возрасте, в увлечениях, в кругах общения, отношений с родителями и с приятелями. приходи, пожалуйста, будем с тобой сидеть во флуде, я буду кидать тебе мемы и стикеры с котиками, и писать посты даже чаще, чем раз в месяц. ♡

ateez
kang yeosang

— тёмная, как ночь, танцующая и размахивающая руками саркастичная заноза в зад... то есть, я хотел сказать, хороший друг, конечно же —
[indent]— и долго ты будешь греть пятую точку на пляжах сорренто?
[indent]— и долго ты будешь выпендриваться перед моей матушкой своими достижениями?
[indent]— ну ее родной сын же шарахается неизвестно где, приходится помогать прекрасной женщине.
[indent]— отвали со своими медальками с ее глаз, а то приеду и нос тебе сломаю.
[indent]— да тут такое дело, что не получится отвалить. наши матушки — соулмейты.
[indent]— porca puttana! ti vedo ancora piu spesso...
[indent]— уен, я же ни слова...
[indent]— да я так рад, говорю, ты же мне почти как брат!

[indent] если бы уена спросили, кто бесит его больше всего, то уен бы ответил — есан, конечно же.
[indent] если бы есана спросили, кто бесит его больше всего, то есан бы ответил — уен, конечно же.

[indent] в этом они довольно солидарны. как, кстати, и во многих других вещах — вроде вкуса лапши в забегаловках за несколько сотен вон, вроде марок и цветов машин, вроде цвета вина и степени прожарки стейков в дорогущих ресторанах сеула. они во многом солидарны и одинаковы — that's why это бесит их еще больше, но вот ведь интересный факт какой — эти два жить друг без друга не могут. да и не получится — мать уена и мать есана — соулмейты, прекрасно ладящие между собой девушки (женщины уже, точнее, но молодо выглядеть рядом со своими сыновьями и смахивать за их сестер им позволяет ведьминская магия, но это уже другая история), и они дружат семьями, и есан с уеном знают друг друга, по сути, с детства. не то, чтобы они клялись друг другу на мизинчиках о вечной дружбе в песочнице или делали секретные записи об этом в дневниках и на полях тетрадок, — ой, нет, увольте; уен для этого слишком вспыльчивый и прямолинейный, а есан — слишком гордый и эмоциональный. то есть — они друг друга определенно стоят. и кажущиеся такими разными в детстве собственным родителям и их знакомым парни каким-то образом смогли путем проб и ошибок, путем спотыканий, падений, разбитых носов, сбитых костяшек, криков и примирений стать довольно близкими людьми, чтобы через года называть себя братьями.

[indent] пока уен учился и жил в италии, есан учился и жил в сеуле и в нью-йорке. пока уен под руководством отца и учителей в сорренто постигал искусство бизнеса и итальянских театров, есан вместе со стажирующимися айдолами профессионально танцевал хип-хоп и профессионально занимался тхэквондо. айдолом он становиться не собирался (сколько его не уговаривай) — ему больше интересен был спорт, драйв. тачки, деньги, всё такое, что мальчики любят (ха-ха, уен), но бросить танцы как-то все не получалось. это позволяло лучше владеть телом и заменяло кардио-тренировки и бла-бла, уен, отвали со своими статуэтками балерин. они в итоге были такими странно-похожими и одинаково-разными одновременно. этот их "фирменный" death stare исподлобья; сидеть нога на ногу одинаково-симметрично; пить один и тот же кофе, пробовать курить одни и те же сигареты; провожать взглядами прохожих; в то же время один словно яркое солнце, которого видно из каждого угла зала, который пообщался за полчаса с половиной мира, у которого улыбка не сходит с лица весь вечер, и второй словно тут и не тут, тихий, мрачновато скользящий от гостя к гостю, привлекающий внимание негромкими разговорами и этим заставляющий невольно к себе прислушаться. друг с другом наедине так странно наоборот: у уена заканчивалась энергия и он сдувался, прикрыв глаза, а есан с улыбкой рассказывал что-то из великосветских сплетен, которые удалось подслушать совсем недавно.

[indent] наверное, это и была золотая молодежь сеула, олицетворяемая их лицами в дорогих строгих костюмах рядом с девочками в коктейльных платьях, с прохладными улыбками и короткими вежливыми кивками всяким акционерам, владельцам компаний и прочим важным дядям и тётям. такая молодежь, как есан — тренировки по боксу, пару раз в неделю и здесь в сеуле до сих пор — танцевальная студия, заочный университет (опять как и уен) по международным отношениям после школы играючи на отлично, периодические приемы потому что надо, регулярные вылазки с друзьями туда, где никто не видит, где можно расслабить плечи, чуть ссутулиться и позволить себе громко смеяться, приобнимать кого-то, хвастаться метками, сплетничать до ползущих вверх о удивления бровей и пить не дурацкое и надоевшее белое сухое. и та самая разлука в несколько лет обучения как-то смогла настолько сплотить, что они считали себя воистину родственными душами, и это совершенно не соулмейты, метки которых есть на телах каждого второго, нет, это другое, это сильнее. это как неотделимая тень. как отражение в зеркале, такое же, как и ты сам, но отличное от тебя.