основная информация
[indent] Ноэ Локид лукаво щурит разномастные глаза, рассыпается галантными комплиментами и ни к чему не обязывающими любезностями. Ноэ обворожителен до оскомины: дам жестом фокусники одаривает черными лилиями [язык цветов узнают позже; окажется вовсе не до смеха или восторгов] неведомо откуда взявшимися, детям вручает не мороженное, но книгу [старинную, о карпатской нечисти — чудесный намек! — самую малость проклятую], поощряя знания. Мужчинам оставляет право бессильно скрежетать зубами от невозможности беспричинно выразить свое недовольство. Ноэ внимателен сверхъестественно — подмечает от других утаенное, спешит поддержать беседой и лично заваренным чаем, посочувствовать и какая разница, право, что от поддержки послевкусие горькое, а от сочувствия ощущение липкое, словно вываляли в нем.
[indent] Ноэ улыбкой кривит губы, каждый раз уголок меняя, выглядит подчас так, словно достал все скелеты из чужих шкафов и готов сыграть в покер на костях [выпадут неизбежно шестерки].
[indent] Ему в стенах замка не рад ни друг-хозяин, ни его гости, ни даже благородных кровей кот — относятся настороженно, стараются держаться подальше. Хозяин и вовсе делает все, чтобы собравшиеся под его кровом наедине со старым [не]добрым другом не остались. Локида это ни капли не смущает: знай улыбается проникновенно, нашептывает вкрадчиво, понимающе цокает, вгрызаясь в красный яблочный бок [не с Эдемского Сада, но жест оценен знатоками]. Дозированно выдает неугодную правду, роняет ее словно ненарочное, кстати пришедшееся, уходит оставляя после себя шлейф дорогого парфюма и растерянности; по чужим надеждам [сам их, впрочем, только иллюзиями и называет] выстукивает ноготком, словно на прочность проверяя. Присматривается. Оценивает.
[indent] Сеет вокруг себя смуту с мастерством земледела: зерна прорастут тогда и позабавимся.
[indent] Кто такой Локид не знает никто кроме Влада, но разве он скажет что-то кроме отсылок к давнему знакомству в Швейцарии? Лайя спрашивает напрямик, получает многое [Ноэ болтать, похоже, любит просто невероятно; особенно не о себе] и ровным счетом ничего, смешенное с дюжиной отсылок к библии и мифам. Ноэ улыбается мягко-мягко, как будто еще один друг, но Бернелл под его взглядом чувствует себя так, словно сейчас вивисекцию проведут с места не сходя. Поворачиваться спиной к нему не хочется совсем. В мыслях отзвук подслушанных слов: мне интересно. Чем им обернется его интерес представить невозможно, но сомнительно, что добром [внутренний голос подсказывает, что хуже будет, когда заскучает].
[indent] Верь Лайя в то, что в даренной сестре книге не вымысел суеверного народа, назвала бы стригойем: румынским колдуном, частенько еще и вампиром в добавок. Появился на кладбище, огонь стряхнул без ущерба, отродье колдовское двоедушное, и коты его не любят, и вещи из неоткуда достает. Что говорить о том, что словно мысли читает, все сомнения-надежды-тревоги на свет божий являя?
[indent] Но — не верит [пока что]. Считает просто ужасающе неприятным человеком, с незаурядными познаниями в психологии [и шулерстве] которому радость доставляют попытки рассорить всех вокруг. И в обыкновении своем даже ему ищет оправдания и что примечательно — находит. Переживает о друге, что в принципе разумно и правильно: сближение троицы и Ко происходит слишком быстро, Влад при всех своих тайнах и отстраненности действительно заботится о них [и ценник картин так же не малый повод к беспокойству]; со стороны все смотрится, должно быть, попыткой использовать. Оправданий не находится иному: у Лайи холодком мажет по лопаткам, когда ведет речи о даре юности в отношении младшей сестры.
[indent] Она-то — сестра — и оказывается единственной, кто до поры до времени в Локиде ничего дурного не замечает.
[indent] А он пользуется. Внимательный, любезный, с обаятельным смехом — кто бы устоял в нежном возрасте? Окутывает девчонку мягкой лестью, интересуется ее страстью к мистике, к которой многие относятся слишком снисходительно, ею самой, пока остальные заняты друг другом; уводит подальше от чужих глаз. Черт его, к чему бы привело, если бы не вовремя подоспевший Влад. Тогда-то галантность Локида и пропадает, осыпаясь шелухой к лаковым туфлям, рушится показательное добродушие, становятся чуть ясней все пассажи вокруг новоявленных друзей хозяина замка. Вместо вкрадчивой любезности в голосе сплошное презрение [еще немного, и ты станешь считать себя одним из них!]; вместо проникновенной улыбки — оскал. Лайя бы назвала ревностью и тревогой, то с каким пылом объяснял, что лгут они все, что их чувства наигранны и ничтожны, да только задел сестру, и граничащее с безрассудностью понимание заканчивается; Лайя каждой клеточкой чувствует, что за всем этим скрывается много большее попытки защитить близкого и банальной ревности.
[indent] Когда Влад сообщает о спешном отъезде Ноэ, впору радоваться — одной проблемой из целого вороха меньше. Лайе очень хочется верить, что больше никогда того не увидит, но отчего-то получается скверно; зерна дают первые всходы. Вспоминает о нем против воли, слышит смех в перестуке за каменными стенами, интонациях чужих срывающихся голосов. Думает, что Локид может казаться кем угодно [или желать казаться], но только не человеком, который спокойно сдаст позиции.
[indent] Бернелл делится опасениями с Сандрой, говорит хмуро: такой и из могилы достанет.
[indent] И почти не ошибается.