— Тогда я сама это сделаю... — Выдохнув, Уитли начала приближаться к постаменту. Да, возможно она была напугана. Но, сейчас самое важное — сохранить спокойствие, и сделать то, что нужно.
— Походу Младший Лейтенант забыл, что ихор поглощали и у рыцарей королевы, и у тех, кто был заражен не просто миазмами, а миазмами королевы... Обратились потом лишь те, кто пару месяцев не пил кровь. Я не думаю, что то, что я сейчас делаю, будет хоть как-то отличаться от того, что делали другие, во время "Убийцы Королевы". — Оружие было наготове, но, тут уж скорее дело было в ногах. Если ей не удастся уйти из под удара — то её ждёт довольно печальная учесть.

— Прошу прощения, Капитан Этингер. Я начну задачу сама. — после этих слов, Уитли сформировала уже привычный штырь. Точнее, она собиралась сформировать ещё два таких... Если не ещё одну серию — у неё всё ещё были концентраты. Правда, их надо принимать с осторожностью — можно спровоцировать свою собственную жажду, и тогда уж...
Эта задача станет невыполнимой.

— Если не хочется пожирать кровь — хотя бы постреляйте в неё... — Говорит Уиспер, перед тем, как отправить в полёт первое "копьё". Затем, спустя всего несколько секунд, второе. Таким же образом — третье. Чем больше её крови будет внутри этого постамента, тем легче ей будет им управлять...

Сейчас же, когда уже три штыря отправлялись в сторону постамента, Уитли снова вводила себе концентрат — на этот раз, большой. Просто для того, чтобы контроль был более надёжным. Чтобы увеличить шансы на успех, и оправдать себя.

Несколько секунд, пока впитывался концентрат, и вот, из той же раны на ладони, снова формируется штырь. Ещё раз. И ещё раз, и ещё раз...

Уже шесть снарядов готовились перехватить контроль над постаментом. Затем же, Уитли совершает три выстрела — особыми снарядами, заряженными электричеством.
Конечно, ей, вероятнее всего, может сильно достаться...
Но, даже если так, то она хотя бы пыталась. И, наверное, даже что-то сделала.

Зачем она так приближалась, если могла делать всё то же самое, с той же дистанции? Сейчас была необходимость не подставить под удар других — наиболее сильных бойцов, которые могли бы пригодится позже. Но, сейчас, когда Уитли израсходовала весь ихор, она отходит на шагов пять назад — здесь должно что-то начаться...
И когда это что-то начнётся — уж лучше она будет на пять шагов дальше от этого чего-то. Но, она всё ещё находилась к нему ближе всех. Примерно, в метрах семи-восьми от него...

Этингер посмотрела внимательно на Эша, как он поменялся в лице при словах Уитли. Вид у него был такой, как будто он посмотрел в зеркало и увидел там не самые лучше свои поступки или черты.
"Жертва, шанс и возможность. Это все еще лучшая характеристика поколений бессмертных. И никто из нас никогда не захочет понимать других. Зато, видимо его отрезвило кое-что в ее словах."
Но заниматься психологическим лечением ее подопечных она не собиралась, по крайней мере сейчас и против их воли. Если они придут — другой вопрос. Сейчас нужно было решать проблемы по мере их поступления. Мия достала нож и ампулу, делая надрез на запястье и сцеживая еще кровь, чтобы помочь Джеку. У нее есть способность к регенерации, так что кровь у нее восполнится достаточно быстро, так что девушка заполнила достаточно большую емкость до краев, краем глаза наблюдая за действиями подопечных. Если в Уитли она не особо верила, то в то, что Лефтерия и Эш вдвоем выполнят ее приказ на уничтожение в случае опасности — полностью. И все же удивление вызвало то, что Уитли справилась. Ловушка отпустила Еву, затем захватила рыжую, а потом, почему-то распалась. Брюнетка отдала хранительнице большую ампулу со своей кровью, после чего пошла к Уитли.
— Ты молодец, — чуть улыбнулась Саломея под маской, но ее не покидало ощущение, что что-то плохое еще произойдет, так что она внимательно следила за всеми. Ей не пришлось говорить Эшу, чтобы он помог Еве, сама же она пошла последней, чтобы видеть спины всех. И чем ближе они были к машине, тем хуже становилось Уитли.
"Так, похоже я не зря не отдала приказ всем потянуть кровь из постамента... Возможно, нам придется развеять ее..."
Мия была весьма прагматичной. Не зря из ее уст прозвучало выражение "пушечное мясо" — бессмертная без колебаний отправит на эшафот любого из них, если кто-то представляет опасность для других или Вейна.
"Вот не сиделось ей человеком, теперь сдохнет раньше, чем доберется до вожделенной реликвии. Я долбанусь писать отчеты Заку по всему этому бреду. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления."
Люмен подскочила и придержала Уиспер, чтобы она не ударилась головой о землю и помогая хоть как-то держаться, с холодным спокойствием наблюдая, как девушка применяет на себе свою способность.
— Да, ты действительно совершила ошибку. Причем фатальную. Если ты веришь в какого-то бога, молись, чтобы он решил, что твоя душа должна побыть еще в этом мире, — тихо произнесла Саломея. Ситуация была паршивая. Она как командир могла сейчас бросить ее здесь, возможно потерянные сбегутся на запах крови и убьют ее раньше, чем ее окончательно накроет безумие. Она видела несколько раз акт подобного самоубийства от тех, кто служил с ней и понимал, что они переступили грань. Или она могла бы стать потерянной, а там бы и Мидо подтянулся, чтобы прибрать к своим рукам еще один экземпляр для экспериментов. Но Мия пока приняла другое решение, пока Уитли решила попробовать встать.
— Леф, помоги мне, — произнесла девушка тихо, потом помогая бессмертной устроиться в машине и пристегивая ее ремнями, в полуха слушая сначала рассуждения Хейза, а потом слыша как его немножечко накрыла паника. Брюнетка отнеслась к этому равнодушно, спокойно отдавая приказы, - Лефтерия, ты садишься назад, чтобы в случае чего помочь. В случае проблем я подам сигнал, чтобы вы остановились. Ты достаточно сильна для устранения потерянного, если он возникнет. Из любого источника, — последние слова были подчеркнуты голосом, чтобы бессмертная поняла — возможно, что ей придется принимать тяжелое решение, — Ева, надеюсь вы поможете Джеку и Уитли удержать их ускользающее сознание.
Сали выпрыгнула из кузова и встала рядом с Эшем, который использовал свою способность.
— Быть может, что со способностями Евы довезем. На самый худший вариант, Лефтерия достаточно сильна, как физически, так и морально, для решения некоторых проблем, — тихо произнесла Этингер, затем садясь в кузов. Она была на удивление спокойна и холодна, краем глаза наблюдая за Уиспер, иногда зачесывая ей волосы назад, чтобы не так лезли в лицо и липли к мокрой коже. Пока она больше ничего не могла сделать.
Когда они оказались наверху, девушка легко выпрыгнула из кузова, подходя к водителю. Выглядел Хейз... не очень, но от комментариев она воздержалась. Смотря как парень вгоняет себе ихор, затем чуть задумалась.
— Дальше поведу я. Лефтерия, ты идешь в кузов, и твоя задача защищать Эша, — распорядилась Саломея, пропуская парня мимо, но в придержав чуть за руку и шепнув, — Не вздумай сделать что-то, что угробит еще и тебя. После восстановления нам придется вернуться в Собор, скорее всего, у нас не будет времени ждать возвращения всех с того света. Уитли точно не боец, Зака и Руди мы потеряли. Не вздумай поставить ее жизнь выше своей, — затем девушка села на водительское кресло, быстро и умело настроила все под себя и крикнула назад, - Держитесь крепче. Доедем быстро, но будет трясти.
Как только все были готовы, машина сорвалась с места.

Выстрел словно вывел Лефти из сна. Она пребывала в своих мыслях, целях и размышлениях о брате и сне. Выстрел в планы не входил. Так что бессмертная испугалась и даже отпрыгнула в сторону. Самым наблюдательным оказался Эш... И это даже было хуже, чем кто-либо другой, сразу стрелявший по цели.
Леф подняла руки, показав, что даже без своего оружия и опустилась на одно колено. Рыжий не шутил, а Леф не боялась. Но смысла во всем этом теперь совсем мало. Он там, она здесь. По разные стороны одного мира.
— Зачем тебе подмога? — Глухо отозвалась Леф совсем тихо, спокойно и удивительно нетвердо. — Боишься, что одного выстрела не хватит? Не бойся, ты сильный и меткий. Я знаю. Только целься чуть ниже. — Девушка опустила руки и невесело улыбнулась. В этой ситуации не хватало только улыбки, как отзвука на человеческую глупость и скоротечность событий.
— Нет у меня дружков, Эш. И друзей нет. И оппозиции нет. Был у меня брат. Собственно, к нему я иду. Да и не только к нему, ко всем тем, кого с нами нет. Вот... Можешь потом завтра за завтраком рассказать, что пристрелил одну сумасшедшую полупотерянную оппозиционершу. Думаю, твои друзья посмеются. А начальство похвалит, может кровавую слезу выделит. Но, ты ж этого не хотел, я сама так решила.
Леф говорила одно, а делала совсем иное. Она не шевелилась. Не хотела она получить пулю, а хотела добраться до стены и погибнуть там, но с надеждой. А от свиста пули надежда убивается быстрее, чем сам человек.
— Отпустил бы ты меня. Я все равно сюда не вернусь больше. Никто не узнает, что ты отпустил. Я иду туда, меня брат звал. Если там действительно есть жизнь, я принесу об этом весть. А если нету, то стена меня выдаст больше. Но с меня достаточно голода, крови, вылазок в разломы, страха и ужаса оставшихся живых людей. Мы уже не люди, нечто иное. Нечто, что из нас сделали. Так что или здесь и сейчас, или там в стене.

Дерьмо случается, как говорится. И сейчас оно случилось, когда четко выверенная и сверхбыстрая атака Дженсона была встречена и отбита, не смотря на то, что Великая смотрела в упор на Вуда и, казалось, момент был подходящий. Хейза отбросило обратно, при этом он почти не почувствовал удара, что как бы намекало на иную силу, давшую отпор. Он пролетел назад несколько метров, приземлился на ноги и кисть руки, чтобы затормозить, и поравнялся с Драйком. У того, видимо, тоже выстрелы не достигли цели. Судя по его разочарованному лицу.
Выпрямившись, Хейз хотел было вновь ринуться вперед, но их противница уже атаковала Вуда и.. что-то внутри испуганно подскочило и провалилось. Дженсон наблюдал долю секунды за тем, как вокруг полковника и Великой образовывается барьер, а после протянул руку к Драйку. Сегодня Феррен ему прямо лучший друг. Однако, он бы не сделал этот отчаянный шаг, если бы.. если бы не вот эта хрень! Не помня себя от гнева, Джей выхватил у Драйка ихор, он даже не осознавал, что попросил его, не помнил, как его губы произнесли это, его мысли были заняты другим. А именно, он думал, что если эта тварь сейчас убьет Вуда, то после него она побежит за остальными. Только теперь их будет на одного меньше. И следующим может оказаться Баст, включивший свой дурацкий щит ненависти. Его вынесут, и больше в отряде не останется танков.
Джей проделал ту же не хитрую манипуляцию с ихором, что и Вуд, и внезапный прилив сил на мгновенье опьянил его. Он использовал телепорт, переместившись за барьер, ограждающий Вуда и Великую от остальных, за спину последней. Вот только не на землю, а чуть повыше. Джей появился в воздухе и стремительно летел сверху, занеся два клинка для удара.

Пока парнишка снимал с себя все лишнее, Арна еще раз проверила инструменты: об абсолютной, лабораторной стерильности пришлось забыть уже несколько лет как. Как исследователя Арну это беспокоило, а как врача, который оперирует условно живых людей — не очень. Однако их служба обеспечения работала исправно, и Арна уже писала на пустой колбе для забора крови заветные инициалы. Рядом лежало небольшое предметное стекло уже для нее: базовый анализ крови, который она проводила самостоятельно и что отправлялось на исследование в центральный штаб — вещи разные, но чистота эксперимента, как и его фактический результат требовали от Арны дотошности, которой она и славилась.

Закончив, она обнаружила, что Эш Хейз замер на полпути к успеху и рассматривает ее, вместо того чтобы продолжить оголяться, как и было велено. Ожидаемого раздражения Арна не ощущает: текучка госпиталя напрочь отбивает любые моральные силы, оставляя только безысходную сосущую усталость. Да и о каком таком несуществующем имидже добродетельной мадонны ей печься? Не он первый, не он последний, а значит силы есть куда перенаправить. Например, на то, чтобы ее сегодняшний пациент не изволил дергаться. Все-таки доктор Йегер не без причин не стала поступать на терапевта.

— Снимать, — подытоживает она без особой жалости, кивнув на стол, где покоился стетоскоп, — мне необходимо понять твое психофизическое состояние прежде, чем мы начнем что-либо делать.
Его нервность кажется Арне лишней, но она здраво заключает, что смертный ты или бессмертный, а страх перед врачами у человечества какой-то общий, словно последние вторгаются в естественный ход вещей. Впрочем, это правда. Подхватив стетоскоп, Арна удобно надевает его к себе на шею, и ждет, пока ее «пациент» перестанет задерживать научный процесс.

Когда, наконец, последняя преграда на пути науки убрана, Хейз еще больше напоминает Арне щуплого воробушка: осматривает она его с присущим ей уважениям к маленьким птицам. Сначала пальпация: прощупывает запястья, смотрит за гибкостью локтевых суставов, осторожно, но точно щупает лимфоузлы и вены. У Хейза довольно тонкая кожа и астеническое телосложение, поэтому особых хлопот ей это не доставляет. Дальше аускультация, но перед этим она берет короткую паузу занести данные в документы скорописью. Она займется расшифровкой вечером, когда будет делать отчет.

Стетоскоп ложится в уши привычно, словно она уже лет пятнадцать ведет свою практику. Дышите. Не дышите. Задержите дыхание. Может быть, нужно было стать врачем? Тогда бы, под завалами Великого Крушения ее жизнь нашла более логичный и скорый конец? Бог знает.

— Можешь накинуть рубашку.

В ответ на слова женщины Илиясвиль лишь хмыкнула. Нашла, кого пугать смертью. И никакого шоу ей не будет, или той самой боевой единицы. Нет. Пусть и не мечтает! Разве что направить оружие против неё, но без вуали не имело смысла.
Однако это только в мыслях Илия была такой смелой и отчаянной. На деле же с пониманием куда влезла, страх всё больше овладевал ей. Даже дрожь пробрала, но за счёт того, что крепко обхватила колени, скрыла это. Не хотелось сейчас показывать слабость, особенно перед Юи. Точнее стало неловко, что она вроде как взрослее, а испугалась какую-то Вонючку. Что же касалось реального наплевательства к своей жизни, то оно дало слабину. Во-первых, как себя не утешала, что потерпит боль, а дальше станет хорошо, это уже не работало. Ведь больно будет очень и не факт, что закончится быстро. Во-вторых, страх смерти уже не перекрывался апатией. Умирать стало страшно. А ещё слова Генерала не давали покоя. Действительно ли мама с папой хотели, чтобы она это сделала? Хотели, чтобы их забыла? Ведь пусть лиц не помнила, но имена... Кирса и Эрнст. А что если найти свой дом? Вдруг сохранились фотографии!
Илия подняла взгляд на Юи, а потом на Айзека. Удивительно, но он ещё был жив! Невероятная регенерация! Вот бы ей такую..., а то в отличие от других получила бесполезные способности. Ни Вонючку наказать, ни с камеры сбежать, ни даже просто за себя постоять.
— Я..., — хотела было она возразить Юи, но осеклась. Говорить сейчас страшную правду напуганной девочке была не лучшая идея. А ведь по иронии сама являлась такой же напуганной девочкой..., — я устала.
Придумать в данный момент что-то внятное была не в состоянии. А вот чтобы резко ринуться с места и забрать брошенную кровавую слезу вполне, что и сделала. Вместе с тем готовясь поставить щит, если Отрыжка дёрнется ну и сразу вернуться на место, подальше от него.

Саломея смотрела в отчет о совместимостях и пыталась все просчитать. Она уже просчитывала самые худшие варианты. Если Ева погибнет, но реликвию смогут принести в Штаб, ей потребуется стать новым носителем. Тогда у них будет только несколько лет, чтобы найти преемника со стабильным бор-паразитом. Ее мозг хладнокровно крутил эту задачку, стараясь решить как можно быстрее.
И тут ей на плечи легли руки, и она резко перевела взгляд за плечо на парня. На ее губах появилась улыбка, за которой явно читалось: "ты же знаешь, что я должна делать все что потребуется". Пожалуй, Этингер не требовалась защита. Она никогда ей не требовалась. Даже если требовалась, то горделивая брюнетка никогда бы этого не признала вслух. Заставить кого-то что-то делать вместо нее - да, защищать - нет. Возможно, что ей требовалось, чтобы ее любили, но невозможно любить ту, кто никогда не полюбит в ответ, ведь это бы означало всегда быть вторым в холодных зеленых глазах, не имея возможности даже хоть когда-то сравняться с тем светом, на который был обращен ее трепетный взор. Соревнование с мертвецов всегда заведомо проигрышное дело, что осознавали все. Поэтому ее никто и не любил, за что, зачастую, Этингер была им благодарна. Ведь быть объектом чьей-то любви романтично и красиво лишь в книгах.
- Не бойся, Эш. Ты же знаешь, что я всегда стараюсь минимизировать потери. В том числе и свои, - с мягкой улыбкой произнесла она. Тем временем между ними повисла неловкая пауза, которая была слишком... двусмысленной. Наверное, будь Мия той семнадцатилетней девой, которая не знала Люмена, она бы сейчас покрылась румянцем и отвела бы смущенный взгляд. Но давно умершая, с которой всем приходилось иметь дело, лишь мягко улыбалась, спокойно смотря на Хейза. Ледяное сердце было спокойным, ведь она до неприличия хорошо умела контролировать себя.
- Конечно нужна, кто будет вами всеми командовать, пока эти два остолопа не вернутся, - с легким смешком отвечая рыжему, скрывая внутреннюю напряженость и всем своим видом показывая, что даже не сомневается в их возвращении, - Жду с отчетом, как только все закончите, - она опять не оставляла места сомнению, что выживут ли они, - Если что, это был приказ. Свободен. И удачи, - ее голос на миг потеплел, но лишь на миг, вновь возвращая холодность и чинность лицу Этингер, которая тут же погрузилась в бумаги, стоило двери закрыться.

Тело горело, а боль не отпускала, заставляя то и дело чуть морщиться. Он уже и отвык от таких ощущений, а получая ранения в битве — адреналин не давай отвлекаться на мелочи. Но сейчас Лукас чувствовал, будто его хорошенько придавило бетонной плитой. Даже делать вздох было больно, легкие вспыхивали, но это неудивительно — все же миазмы вдохнул, да помимо миазмов наверняка в воздухе были частицы тех туманов, которые выделяли Великие.
Но из всего этого тихого кошмара полковника выдернул голос того, кто всегда был рядом. Открыв глаза и немного повернув голову на источник звука, Лукас попытался выдавить из себя привычную ему усмешку, но получилось плохо. Так вот кто ему принесет стакан воды на исходе жизни.
Иронично.
— Как будто меня пожевал Кошмар, но вроде жив... — даже несколько обреченно произнес мужчина, но все же потянулся к трубочке, чтобы сделать глоток воды. Несколько небольших — но сейчас вкус воды казался ему чем-то божественным и уникальным, чего ему не хватало очень много лет. Небольшое облегчение, да и говорить стало удобнее.
И было стыдно.
За то, что вновь заставил друга испытать не самые приятные чувства. За то, что сам нарушил обещание, данное самому себе.
— Не было времени думать. Прости, что снова подвожу, — осколки воспоминаний лишь подсказывают о том, что когда-то давно Бастиан уже страдал вместо Лукаса, испытывая себя на прочность, — чем все закончилось? Он ушел? И...
Судорожный вздох из-за очередной вспышки боли, но на сей раз Вуд даже тихо зарычал. И собрав все остатки сил, резко сел, опираясь на руки. Он ненавидел лежать беспомощным трупом, если только у него не было конечностей. Но сейчас вроде все на месте. Ученые-медики испуганно охнули. Кто-то отошел на несколько шагов назад, машинально хватаясь за любой предмет, который поможет им спасти свою жизнь, а кто-то наоборот — подлетел к полковнику, собираясь уложить его обратно, желательно примотав к кушетки какими-нибудь цепями. Ведь Бессмертный почти стал Потерянным, никто не знал, чего от него ожидать.
— Стоять! — рявкнул на сотрудников, махнув рукой в их сторону. И только сейчас увидел, почему та девушка так на него смотрела. Ведь перед взглядом он махнул черной рукой, которую пронизывали тонкие нити-узоры, будто изнутри светящиеся пламенем. Осознание того, что его боль вызвана как раз именно мутацией, а не ранением, Вуд повернул голову в сторону Бастиана и задал лишь один вопрос.
— Доза?