MAXINE "MAX" MAYFIELD || МАКСИН "МАКС" МЭЙФИЛД

[ STRANGER THINGS || ОЧЕНЬ СТРАННЫЕ ДЕЛА ]

[sadie sink]

С Л У Ш А Й    Г О Л О С    М О Й

Макс Мэйфилд, вероятно, родилась не в свое время. Пока все девочки ее возраста с упоением разглядывали модные журналы, красили ногти и пытались нанести на себя искусственный загар она во всю гоняла на скейте, рубилась в игровые автоматы и дралась со сводным братом за последнюю банку газировки. Этой маленькой, но смышленой не по годам рыжеволосой девочке были совершенно чужды увлечения сверстниц, они казались ей абсолютно бессмысленными и поверхностными. А загар у нее вообще был свой благодаря солнечной Калифорнии, в которой она родилась. Со временем юную Максин все больше увлекала серьезная литература, хорошая музыка и классические фильмы ужасов, день за днем по кирпичикам формируя ее уникальную личность со своими собственным взглядом на все происходящее вокруг.
Только со временем ее уникальность начала работать против нее самой: подруг она себе так и не завела, с родителями найти общий язык не смогла, брат крутил пальцем у виска, а после переезда из теплой и уютной Калифорнии в серый и провинциальный Хокинс все обещало стать еще хуже, ведь если ее не понимали в большом и свободолюбивом штате, который был буквально пронизан насквозь энергетикой самовыражения и свободы, то куда там уж маленькому, захолустному городу на окраине цивилизации. Но у этого маленького и захолустного городка была пара секретов: кучка любознательных пацанов, которые были такими же задротами до мозга костей; участливый преподаватель, который подмечал каждую мелочь и был лучше любого школьного психолога и маленькая девочка со сверхспособностями - в какой-то степени такая же уникальная, как и сама Максин.
Однако, реальная жизнь это не голливудский фильм с продуманным сценарием, красивой постановкой и счастливым концом. В реальной жизни случается жестокость и несправедливость. Происходит боль и отчаяние, от которого стальными тисками сдавливает где-то под ребрами. Бывает обида и разочарование от того, что с хорошими людьми случается некоторое дерьмо. А еще в реальной жизни случаются все те же малолетние нерды, школьный учитель, девочка с телекинезом - а еще шериф-супермен, русский спецагент с забавным именем, рок-звезда из старшей школы, патлатая мамочка, а брат после того, как героически спас город едва не пожертвовав собой почти перестал походить на мудака.

Д О Т Я Н У Т Ь С Я    ДО    Н Е Б Е С

Безусловно, после четвертого сезона можно полноправно считать Макс одним из ключевых персонажей. В нашей интерпретации сюжета мы стараемся придерживаться более пацифистской версии и оставляем в живых всех, кого только можно. Соответственно, несмотря на совсем нерадужный финал наша Макс будет жить и будет жить полноценно. Собственно, тоже касается и ее брата Билли, условную смерть которого мы объяснили через "мясные копии", которые создавал Майнфлэер для своей армии - и клешнями покоцали "болванчика", а настоящий Билли остался заточенным в Изнанке, как и другие жертвы Великого и Ужасного Векны.
Приходи скорей, чтобы:

1. арбузить Нила Харгроува, где бы его душу не носило, прости господи

2. арбузить Билли Харгроува

3. арбузить Стива Харрингтона

А если серьезно, то у нас в касте уютно и лампово. Приходи скорее, рыжая с:

---

П О С Т    З А Я В И Т Е Л Я

Смирение.
Харрингтон пришел к последней пятой стадии, не понимая как удалось благополучно пропустить все предыдущие. В нем не кипела гневная злость напополам с праведной агрессией, он не пытался договориться сам с собой, раз за разом выторговывая благоразумный компромисс, а уж то, что называется депрессией школьный психолог и вовсе описывал чем-то сродни клиническому заболеванию. Ничего этого у Стива не было и, кажется, он окончательно смирился с тем, что история с Харгроувом была закончена. Он не вздрагивал от раскатистого рева мотора проезжающего мимо спорткара, благополучно отремонтировал свою машину у друга своего отца, а школьный сертификат об образовании, пылящийся на полке между спортивными кубками позволял полноправно не заходить на территорию школы в принципе. Вероятнее всего, когда начнется учебный год Харрингтону все же придется там появляться, чтобы поддержать Дастина с его дружками, но это будет уже совершенно другая история. И если это вообще в принципе случится при условии, что он наскребет в себе достаточно самоуважения, чтобы заявиться в стены бывшей школы, так и не поступив в колледж.
Черт возьми, даже придурок Хэйган и тот поступил куда-то, что в контексте внезапного решения отца "научить его взрослой жизни" вообще выглядело как чистой воды предательство. В чем вообще заключалось "обучение" Стив так и не понял, ведь единственным, что входило в так называемую программу  было трудоустройство за два с половиной ничего в час, идиотская униформа и бывшая одноклассница в напарницах. Звучало как оживший кошмар наяву и серьезный удар по его собственному эго — настолько сильный, что Харрингтон всерьез жалел о том, что чертовы демопсы не сожрали его в подземных тоннелях под Хокинсом.
На фоне всего этого Билли не казался чем-то апокалиптично разрушающим и драматично разбивающим сердце на молекулы, а лишь добавлял очередную ложку дегтя в бочку дегтя. Харрингтон систематически отдавал себе отчет в том, что их последний разговор в автосервисе поставил вполне логичную точку между ними. По правде говоря, точка была не очень убедительной, да и в их отношениях по итогу осталось больше недосказанности, чем на момент их первой встречи на баскетбольном корте школьного спортзала. Но так или иначе, Стив благополучно выполнил его просьбу и на глаза действительно не попадался. Но это совершенно не значило, что он запрещал делать это самому себе. Теперь, когда он знал, что Билли остался в этой Богом забытой дыре, ничто не мешало ему незаметно проезжать мимо той самой злополучной автомастерской и украдкой наблюдать как Харгроув, весь перемазанный в машинном масле с привычной улыбкой, намертво приклеенной к губам обворожительно улыбается очередной хихикающей даме средних лет; или как выуживая для себя несколько ленивых минут, потягивается во весь рост словно большой и сытый кот, морщась от навязчивых лучей скудного солнца Индианы; или как приглушенно чертыхаясь, забирается под капот новой машины, которую привезли на ремонт — разобрать слова из-за безопасной дистанции совсем не представлялось возможным, но Стив был уверен, что судя по его недовольному выражению лица, нецензурная лексика явно там преобладала.
Возможно, именно благодаря этим тайным визитам Харрингтону и удалось не сойти с ума от всего происходящего. Простое осознание того, что где-то здесь, совсем рядом живет и существует он каким-то волшебным образом помогало. А еще помогало то, что с тех пор он ни разу не видел Билли ни с одной девушкой — может быть, они просто не приходили в автосервис, ведь куда интереснее было ходить в бассейн, где единственной одеждой калифорнийского спасателя были шорты от униформы; а может он лишь успокаивал себя и свою ревность, в существование которой упорно отказывался верить. Неважно какими были причины или последствия, важным было лишь то, что Стив Харрингтон научился жить с той пустотой внутри, которую оставил после себя необузданный калифорнийский ураган.
Идея воскресить Короля Стива и самые шумные вечеринки в Хокинсе возникла почти сама собой — на удивление, ее подал чуть ли не единственный друг Харрингтона, чей возраст превышал тринадцать. Нэнси в последнее время стала настоящим спасением и поразительно тонко чувствовала малейшие изменения в его настроении. По правде говоря, Стив был уверен, что молва о том, что так называемый Король вместо колледжа будет продавать мороженное в торговом центре разнеслась быстро, и прийти к нему на вечеринку будет лютым зашкваром, но то ли эта новость еще не стала номером один на главных заголовках Хокинс Пресс, то ли многие решили, что это была шутка, но так или иначе к десяти вечера людей набилось столько, что яблоку едва было где упасть. Сам Харрингтон с непривычки успел словить пару панических атак от количества людей, но благодаря все той же Нэнси, которая взяла на себя все подготовительные мероприятия благополучно пришел в себя, когда градус алкоголя в его крови стал стремительно повышаться.
Казалось, что бестолковая вечеринка бывших одноклассников, их друзей и друзей их друзей это то, что было нужно сейчас Стиву. Вспомнить то, как легко и беззаботно жилось до всех этих сложностей с новой работой, Изнанкой и чертовым Билли Харгроувом. Казалось, что очередная банка пива в руках с каждым глотком решает все проблемы, облегчая камень внутри на пару килограммов. Казалось, что все это такие сущие пустяки, и все может катиться к чертям.
Как оказалось, это лишь казалось.
Все рухнуло как карточный домик словно по щелчку пальцев от одного звонка в дверь. То, в чем Стив так старательно убеждал себя изо дня в день оказалось лживой фальшью. Харрингтона по-прежнему бросало в дрожь от мимолетного взгляда голубых глаз, а от хриплых нот его голоса желудок внутри делал тройное сальто:
— Билли..?, — он словно не верил собственным глазам, опешив настолько, что вновь сорвался и назвал его по имени. Харрингтон замер в дверном проходе, вцепившись в резко распахнутую входную дверь так сильно, что побелели костяшки пальцев, едва не сливаясь с белоснежным дубовым полотном. Знакомый до боли оглушающий стук собственного сердца захлестнул с головой, воображаемым пультом выключая все остальные звуки вокруг. Очень хотелось надеяться, что материализовавшийся на пороге его дома Билли Харгроув это лишь побочный эффект выпитого алкоголя, но вопреки ожиданиям он улыбнулся также обезоруживающе, и сердце тут же ухнуло куда-то в пятки.

KAREN PAGE || КАРЕН ПЕЙДЖ

[ MARVEL || МАРВЕЛ ]

[ Deborah Ann Woll ]

С Л У Ш А Й    Г О Л О С    М О Й

● Установленные социумом стереотипы, ровно как и статистика, строятся в определенном периметре, и как-бы смешно не звучало, никогда не ломают очерченные рамки. Как к примеру факт - чтобы быть важным инструментом в финансовом отделе, отслеживающем правительственные контракты, и на ряду с этим являться уверенным специалистом в вопросах бухгалтерии, необходимо иметь твёрдую шкуру, и несгибаемый стержень. Хотя, львиная доля таковых становятся воплощением отторжения, обширные запросы социальной мельницы превращают в одну из пираний, где если не ешь других, другие едят тебя. Система. Мораль падает до критической отметки, следом за ней всевозможные качества, остаточность личности меркнет, остаётся только оболочка из материальной заинтересованности и стремления в карьерном росте. Крошечная рыба с зубами вскоре становится кровожадной акулой. Но ты, на зло всем чертям, была другой. Зная, что псы вокруг возжелают крови, ты не боялась уходить в сторону, не попадаясь под натиск стереотипов. Даже под угрозой собственной жизни, ты продолжала идти по чёрному следу, чтобы помочь тем, кто помощи не заслуживает. Тебя всегда тянуло к неприятностям, или... наоборот?

Д О Т Я Н У Т Ь С Я    ДО    Н Е Б Е С

● Есть что-то недосказанное, о чём хотелось бы не умолчать. Что-то с вопросами, и ворохом слов. Я не знаю, в каком направлении потечет река, но в чём уверен наверняка - хочу узнать. А ты?

П О С Т    З А Я В И Т Е Л Я

Всегда есть выбор. Наверное, самая частая фраза из общего комплекта пронумерованных страниц, где в точности описывается способ закапывания в чужие мозги. Представь пожалуйста, или попробовать другое: закрой глаза, задумайся о точке реальности, где для собственного размаха нет стен или перегородок, не существует прейскуранта, висящего на стене, где содержательным образом разукрашены расценки на тупость. Это помощь, шаг навстречу чему-то чуждому, спасательный круг в бескрайности сопливого отчаяния, когда неспособность поднять кулаки выше пояса, сменяется на покладистость в окружении таких-же сопливых кусков мяса, со своими сопливыми историями. Всегда есть выбор, в духе как завернуться красочной обёрткой от портного-социума. Отлично выглядишь, приятель, останется бутылку долить до верха обыденной рутиной, и присобачить золотую этикетку с кричащим слоганом «жертва». И если хотя-бы на секунду притормозить, выдохнуть, отклониться от курса чтобы задать вопрос добродетели, так рьяно желающей тыкать пальцем в этот самый выбор, что он или она ответит? Что? Выбор между там, где ноги стойко бьют подошвы, и там, где нужно быть кем-то другим? Нет-нет, приятель, это как раз тот вариант, где существует два вида мнения, два пути: первое, аки долбаный постулат из пособия для головоломок, панацея-навигатор, что вернёт тебя, страдальца, в большое светлое благое. И второе – неверное. Так? Если так, если всё правильно, был ли выбор у моей семьи?

Уважать чужое мнение – крепкий камень для фундамента, вот только пользуются камнем чаще, чтобы размозжить голову мимо проходящего. Если у правил включилась пауза для внесения поправок, то она явно затянулась, или остановив логику с обсасыванием, процесс сломал рубильник повтора с раздавливанием черепов. Время крутит свою петлю вокруг шеи, а не вальсирует, как сказано в писаниях святых угодников, и пока кто-то согревает кости на солнечном берегу под зонтом, купаясь в лучах незаслуженного достатка, есть те, кому повезло куда меньше. Временами задаюсь вопросом, а могло быть иначе? В раздрае сотен и тысяч ожиданий, требований, мнений, вдруг появилась точка опоры, единственно простая, доступная и без мелкого шрифта? Конечно, это детские сказки, и ответы, коими полнится статистика коронеров, всегда выжаты из последствий ожиданий, требований, мнений. Ничего не меняется. Ничего не изменится. Вырывайся из общего круга, выживай. Хочешь – сдохни, стань частью правильного выбора, пополни списки счастливцев с раскроенной черепной коробкой. Или попробуй хоть раз не намочить в штаны, и остаться стоять. К тишине быстро привыкаешь, привыкаешь к цвету и запаху крови, к глазам, в которых отражается непонимание. Теперь даже погребальный грохот фугасных снарядов становится колыбельной, а монотонная дробь бойка, с тонущими в предсмертной лавине криками – поцелуем на ночь. Сладких кошмаров.

Ничего не изменится. Нет смысла придумывать образы или строить иллюзии, где есть далёкая земля для всех, каждого, и где не существует причинности, толкающей человеческие слабости спустить курок. Ваше право искать, ждать, лить больше самообмана. Не моё. Не мешаю. Не лезу. Не лезьте и вы.

Один хороший человек сказал, чтобы понять смысл собственного существования без криворукой помощи и узколобых советов, не нужно быть зашитым умником. В чём я и согласен с закостенелыми профи мозгового бурения – понимание, осознание и принятие самого себя, ты такой, какой есть. Не важно, природный ли то дефект, или же проявление трусости, просто сожри это, и проглоти. Прими за факт, и продолжай жить. Смерть слишком переоценивают. Умереть – значит сдаться, пасовать, признать поражение. Нет понятия хороший или плохой человек, нет тесного правила, применимого как должное. Есть только поступки, остальное – не имеет значения. И если не умеешь поступать правильно, укороти головы каждого, кто считает себя королём жизни. Нью-Йорк – лучшая песочница, налетай.